Нэпса - [3]
Дед Лазар ставит на стол котелок. Бока у котелка помяты, но дужка на месте, и крышка, хотя с трудом, но закрывается.
- Скажи, Софи, что тебе ещё сделать? Чем помочь? Может, по хозяйству что надо? - говорит дед виноватым голосом.- Ты не стесняйся. Руки мои тоскуют без дела. Да, чуть не забыл! Башка старая, дырявая… Ребята вот собрали тебе немножко деньжат, на первое время… А там посмотрим. Может, его выпустят…
Дед Лазар достаёт из кармана обвисших штанов пачку смятых драхм и подаёт матери. Она молча берёт деньги и прячет их под клеёнку на столе. Потом оглядывается на Эленицу.
- Нэпса, пора вставать… Сбегай-ка купи хлеба… Больше ничего не покупай!
Эленицу просить не надо. В одну минуту она натягивает платьишко и мчится вниз по улице.
VI
Возвращается она с пустыми руками.
- Мама-аа-а!- ещё издали кричит Эленица.
- Потеряла деньги? - спрашивает мать.
Эленица молча разжимает ладонь. В ладони - вспотевшие монетки.
Отдышавшись, Эленица рассказывает:
- Мама!.. Дедушка Лазар!.. Там такое творится!.. Пекарня закрыта. Народу тьма-тьмущая! Все кричат! Собираются идти к центру. На стене бакалейной лавки написали: «Свободу Манолису!»
Старик вскакивает, как молодой.
- Ну, я пошёл, Софи.
- Сидел бы уж… Без тебя там не обойдутся?
- Как знать, как знать… - на ходу бормочет Лазар и хлопает калиткой.
- Мама, можно и я пойду? - просит Эленица.
- Не смей! - кричит мать.- Только тебя там и не хватало!
Эленица пускается на хитрость.
- Тогда я наведаюсь к соседям, спрошу, где они брали хлеб.
- Ну иди, - разрешает мать. - И скорее назад!
Эленица для виду поднимается вверх по улице, потом, пригнувшись, прошмыгивает мимо своей калитки и летит вниз огромными прыжками.
- Нэпса, куда ты? Вернись сейчас же! - кричит мать вдогонку.
Но Эленины уж и след простыл.
VII
У старых ворот в порт собралась огромная толпа. Это грузчики, матросы, женщины из пригорода. Толпа не Стоит и не идёт. Она колышется, как морская волна. Эленица с трудом пробирается в тесноте. На каменной стене, где только что чернели буквы: «Свободу Манолису!» - огромное белое пятно. Это бакалейщик замазал их извёсткой. Но чем больше сохнет извёстка, тем ярче сквозь неё проступают буквы. Уже легко можно прочесть: «Свободу…» Эленице очень хочется написать рядом с этим словом ещё два слова: «Моему папе». Но чем написать? Если бы у неё был уголь… Один кусочек древесного угля! Но где его взять?
В толпе тесно, жарко. Эленица взбирается на каменную изгородь сада бакалейщика и бежит по щербатым замшелым камням.
- Нэпса, упадёшь! - кричат ей снизу, но она видит: если и оступится и упадёт,- её подхватят десятки рук.
Внизу начинается кутерьма. Сверху Эленице видно, что всю улицу загородили полицейские машины и мотоциклы. Она хотела было спрыгнуть в сад бакалейщика, но там на цепи огромный пёс. Он уже не лает, а хрипит. Изгородь кончилась, перед Эленицей глухая стена отеля. Она прыгает прямо в толпу. Её подхватывают и передают с рук на руки.
- Осторожно!
- Сюда, нэпса, скорее!
Толпу стискивают всё больше и больше. Люди задыхаются, прижатые к стене, к домам. Рокот машин и мотоциклов нарастает. Наверное, они движутся на толпу, сдавливают её. Где-то кого-то бьют. Слышатся выкрики, удары, стоны.
- Скорее, скорее, нэпса!- торопят Эленицу незнакомые люди. На четвереньках она пробирается по чьим-то головам и плечам. Её бережно пoддерживают руки, такие же крепкие и сильные, как руки отца. Вот и дощатый забор рынка. Поблизости щель. Эленица с трудом протискивается в неё и попадает в торговый ряд. Но тут тоже полицейские. Они сгоняют продавцов-крестьян и орут:
- Базар закрыт! Базар закрыт!..
К счастью, Эленица замечает мышастого ослика Мустафы. Зеленщик спешно навьючивает его корзинами.
- Дяденька! - молит Эленица.- Отвези меня домой, пожалуйста!
- Тебя? - удивляется Мустафа.- Может, тебе ещё и карету подать? Иди ногами!
- Там не пройдёшь! - Эленица чуть не плачет.- А дома меня мама ждёт. Она всю ночь не спала. Папу арестовали…
Мустафа оглядывается по сторонам, наклоняет большую корзину с круглым дном, в которой привёз виноград, и командует:
- Ну-ка, полезай сюда!
Эленица осторожно усаживается в корзине на остро пахнущих листьях табака. Мустафа поднимает корзину, приторачивает её к седлу и звучно шлёпает ослика по крупу.
Корзинка качается, скрипит. Эленица сидит съёжившись.
Сначала было трудно пробиться в толпе, но потом ослики свернули на тихую улочку и стали осторожно спускаться с горы.
- Ток-ток-ток! - знакомо стучали маленькие крепкие копытца.
Мустафа шёл рядом и поддерживал корзину.
Когда стали спускаться с горы, зеленщик спросил негромко :
- Куда прикажешь везти тебя, маленькая джан? Во дворец короля или ещё куда?
- Домой!-попросила Эленица.
- А где ты живёшь?
- У старых портовых ворот.
- Уж не дочка ли ты грузчика Косты?
- Дочка.
Больше Мустафа ни о чём не спрашивал.
Наконец караван осликов остановился. Мустафа постучал в калитку.
- Э, хозяйка, не надо ли луку-чесноку? Не надо ли брынзы? Дёшево отдам, покупай скорее!
- Нет, спасибо, спасибо, ничего нам не надо! - отозвался голос матери.
Но Мустафа бесцеремонно вошёл во двор, ведя в поводу ослика, отвязал корзинку и потащил её в дом.
