Непроторенная Дорога - [91]

У одних людей здоровое Я кажется трагически маленьким, его как бы совершенно подавляет леность и боязливость монументального больного Я. Другие люди быстро растут, доминирующее здоровое Я активно продвигается вперед и вверх в борьбе за эволюцию к божественности; здоровое Я, однако, постоянно должно быть настороже, не забывать о лености маленького больного Я, которое всегда скрывается в каждом из нас. И в этом отношении все человеческие существа равны. В каждом живут два Я, больное и здоровое: жизнь стоит на своем — и смерть стоит на своем. Каждый человек представляет все человечество: в каждом живет инстинкт движения к божественности и надежда рода людского, и в каждом живет первородный грех лености, вездесущая сила энтропии, влекущая нас обратно в детство, в материнскую утробу, в те топи, из которых мы развились.

Проблема зла

Предположив, что леность представляет собой первородный грех, и что в форме нашего больного Я она может быть самим дьяволом, уместно будет теперь завершить картину несколькими замечаниями о природе зла. Проблема зла является, быть может, величайшей из всех теологических проблем. Но, как и во многих других «религиозных» вопросах, психологическая наука, за немногими исключениями, ведет себя так, как если бы зла не существовало. Вместе с тем именно психология может внести ясность в этот вопрос. Я надеюсь, что со временем тоже сумею кое-что сказать по этой проблеме. Теперь же, поскольку это лишь побочная тема в книге, я ограничусь коротким перечислением четырех выводов, к которым я пришел, изучая природу зла.

Во-первых, я пришел к заключению, что зло реально. Это не плод воображения примитивного религиозного ума в бессильной попытке объяснить неизвестное. Действительно существуют люди и институции, составленные из людей, которые отвечают ненавистью на проявления добра и уничтожают добро всегда и всюду, где только могут. Они делают это не по злобному умыслу, но слепо, не осознавая собственного зла и, по существу, стараясь избежать такого осознания. Как пишется о зле в религиозной литературе, они ненавидят свет и инстинктивно делают все для того, чтобы избежать его, включая и попытки погасить. Они стараются уничтожить свет в собственных детях и во всех других существах, подчиненных их власти.

Злые люди ненавидят свет потому, что он разоблачает их перед самими собой. Они ненавидят доброту потому, что она разоблачает их злобность. Они ненавидят любовь, потому что она раскрывает их леность. Они уничтожают свет, доброту, любовь, чтобы избежать боли самоосознания.

Мое второе заключение, таким образом, состоит в том, что зло есть лень, возведенная в крайнюю степень. По моему определению, любовь есть антипод лени. Обычно лень — это пассивная неспособность любить. Некоторые просто ленивые люди могут и пальцем не шевельнуть, чтобы расширить собственное Я, если их ничто не принуждает к этому. Их бытие является демонстрацией не-любви; но они и не злы. Истинно злые люди, с другой стороны, не пассивно, а активно избегают расширения. Они используют любые доступные средства, чтобы защитить свою лень, сохранить целостность своего больного Я. Вместо того чтобы питать других, они предпочитают разрушать их; при необходимости, они готовы убить, лишь бы избежать боли собственного духовного роста. Поскольку духовное здоровье окружающих представляет угрозу целостности их больного Я, они ищут любые средства и способы, чтобы подавить и уничтожить всякие проявления духовного здоровья в окружающих. Я определяю зло, таким образом, как применение политической власти — то есть скрытого или явного подавления воли других людей, — для того чтобы избежать расширения собственного Я и питания духовного роста. Обычная лень — это не-любовь; зло — это антилюбовь.

Мое третье заключение: зло неизбежно, по крайней мере на настоящем этапе человеческой эволюции. Учитывая силу энтропии, а также наличие у людей свободной воли, мы приходим к неизбежности того, что одни люди надежно контролируют свою лень, у других же она ничем не ограничена. Поскольку энтропия, с одной стороны, и эволюционный поток любви, с другой, взаимно противоположны, то вполне естественно, что эти силы у большой массы людей находятся в относительном равновесии; в то же время небольшое количество индивидов на одном полюсе демонстрирует почти чистую любовь, а на другом — чистую энтропию, или зло. Поскольку эти силы противостоят друг другу, то их носители неминуемо обречены на битву: для зла столь же естественно ненавидеть добро, как и для добра ненавидеть зло.

И наконец, я пришел к заключению, что, при всей своей колоссальной силе, энтропия в самой крайней форме человеческого зла на удивление неэффективна как сила социальная. Мне приходится встречаться с действенным злом лицом к лицу, я видел злобную агрессию разврата, эффективно опустошающего умы и сердца десятков детей. Но в широкой картине человеческой эволюции зло пожирает само себя, вызывая встречный огонь. Ибо каждая разрушенная душа — а их много — становится орудием спасения для других. Не желая того, зло служит маяком, предостерегающим многих от неверного шага. Каждому из нас ниспослана благодать почти инстинктивного ужаса перед бесчеловечностью зла, и когда мы узнаем его присутствие, то оно служит тем камнем, на котором оттачивается наше осознание всегда существующей опасности. Сознание зла дается нам как сигнал к самоочищению. Зло подняло и распяло Христа, но тем самым оно раскрыло себя всему миру. Личное участие в борьбе против зла в мире — это одно из направлений нашего духовного роста.