Непростые условия - [27]

— Думаю, что да, — согласился Кэллаген. — А ты и дальше паси такую ценную подружку.

— Наши мысли по этому поводу совпадают, — засмеялся Николлз, — во всяком случае, я назначил ей свидание, сегодня вечером мы встречаемся в Брайтоне, и еще до утра я узнаю о ней все, включая размер бедер и наличие родимых пятен ниже талии. Естественно, расходы на представительство — за счет фирмы.

— Как обычно, но смотри не переусердствуй. Мы не не знаем, кто будет оплачивать наши счета.

— Вот как? — удивился Николлз. — На вас это не похоже. Значит, самое время поискать нового клиента.

— Я подумаю над этим, а пока скажи, Винди, кому принадлежит клуб?

— Одному типу по имени Люсьен Донелли. Судя по всему, крутой парень. Содержит свое заведение по высшему разряду, но с первого взгляда, ни к чему не придерешься. Все о'кей: спиртное что надо и никаких неприятностей с налоговым управлением. Крошка, которую я снял, утверждает, что все просто боготворят его. Везет же некоторым — и клиенты платят, как надо, и бабы вешаются на шею…

— Не точи себя завистью, — прервал его Кэллаген, — лучше скажи, ты выяснил еще что-нибудь?

— А вы сомневались? — хмыкнул Николлз. — Я не теряю зря времени. Две наши дамочки, Виола и Корина, появляются здесь. Корина — член клуба, а Виола посещает клуб в качестве ее гостьи. Корина здесь свой человек. Моя приятельница намекала, что между Кориной и Донелли что-то вроде романа: Корина без ума от Донелли, да и он выделяет ее среди прочих.

— Отлично, — похвалил его Кэллаген. — Совсем неплохо для начала. Кстати, тебе удалось узнать, где живет прислуга и сам Донелли?

— Такие вопросы даже слушать смешно, — сказал Николлз. — Вся обслуга — официанты, повара и прочие — обитают в Брайтоне. Они возвращаются в город последним вечерним рейсом роттингенского автобуса. В особых случаях Донелли предоставляет им свою машину. Сам он живет при клубе в квартире на втором этаже. Кстати, и офис, в котором работает моя крошка, тоже там!

— Спасибо, Винди, — сказал Кэллаген. — Продолжай свой роман и вытяни из подруги все, что она знает. Смотри, только не испугай ее.

— За кого вы меня принимаете? — голос Николлза звучал обиженно. — Вы всегда недооценивали мои способности. Ладно, Бог с вами. Сегодня я освобожусь поздно, поэтому увидимся завтра.

Он повесил трубку.

Кэллаген налил себе виски, закурил сигарету. «Николлз прав, — подумал он. — Сейчас самое время подумать о новом клиенте».

Свернув с шоссе на дорогу, ведущую в Хэнтовер, Кэллаген взглянул на свои часы: без четверти десять, спешить нечего. Детектив сбросил скорость.

Ночь была превосходная. Приближаясь к проселку, огибающему «Темную рощу», он поехал еще медленнее, в свете фар он заметил фигуру, двигавшуюся ему навстречу, и узнал Виолу Аллардайс.

Кэллаген остановил машину у обочины и двинулся навстречу молодой женщине. В свете луны ее лицо было особенно прекрасным и загадочным, и он подумал, что не часто встречал таких красивых женщин. Если у нее ума столько же, сколько очарования, то она, несомненно, неординарная штучка.

— Добрый вечер, мисс Аллардайс, — приветствовал девушку Кэллаген, снимая шляпу. — Я очень рад, что вы откликнулись на мою просьбу. Давно пора обсудить наши дела.

Виола промолчала, кутаясь в бобровую шубку.

— У нас не так много времени, — продолжал Кэллаген, — поэтому не будем его терять. Я думаю, вы и сами догадываетесь, что среди вашего окружения есть человек, который по каким-то причинам желает вам зла и небезуспешно строит козни.

— В самом деле? — с холодной иронией осведомилась Виола.

— Я уверен в этом, — сказал Кэллаген, — и сейчас объясню, почему. Когда Саллинс сообщил, что ваш отчим мертв, я поспешил в пагоду, чтобы увидеть все своими глазами, и убедился, что полковник Стенхарст не покончил жизнь самоубийством, его убили. Хотя оружие и лежало в нескольких футах от его руки, на ране не было ни малейших следов пороха, неизбежных при выстреле с близкого расстояния.

— Понимаю, — протянула Виола.

— Пойдем далее. Если допустить, что я веду расследование в ваших интересах, то моей прямой обязанностью является известить вас, что кто-то совершенно сознательно пытался вызвать у полиции подозрение в вашей причастности к убийству полковника Стенхарста.

Виола недоуменно посмотрела на него широко раскрытыми глазами.

— Этого не может быть. У кого могла возникнуть такая дикая идея?

Кэллаген пожал плечами.

— Пока я этого не знаю, могу только догадываться. У вас ведь были достаточные причины не любить отчима. Последняя ссора и желание установить слежку за вами усугубили положение.

— Но это смешно, — возразила Виола. — Даже если допустить, что я ненавидела его, разве это может служить основанием для убийства?

— Это отвлеченный разговор, — прервал ее Кэллаген. — Я повторяю, что кто-то убил полковника и сделал все, от него зависящее, чтобы подозрения в убийстве пали на вас.

— Господи, неужели это правда? — прошептала Виола.

— Вспомните, что вы делали в тот вечер после разговора со мной? — спросил Кэллаген. — Вы вернулись домой или отправились еще куда-нибудь?

— Насколько я помню, я оставила машину у дороги, вошла в дом и поднялась в столовую выпить чаю.