Непростые условия - [25]

Правда, Гринголл, который у них за главного, успокаивает всех домашних, что дальнейшее расследование — чисто процедурный вопрос, и ему все ясно, но она не настолько наивна, чтобы верить полицейским. Кого они могут подозревать в сложившихся обстоятельствах? Конечно, в первую очередь Виолу. Ведь эта кретинка, ничего не обдумав, помчалась к Кэллагену и стала угрожать ему всеми силами небесными, если он примет предложение полковника! А ее поведение во время последней ссоры с Жервазом? Попробуй теперь докажи, сестренка, что ты не пылала ненавистью к несчастному старику, который жизнь был готов отдать за трех бедных девочек-сироток.

Сочтет ли полиция эти улики достаточными, чтобы подозревать Виолу в убийстве отчима?

Почему бы и нет? Теоретически это возможно. Ясно, что вся семья кинется защищать нашу невинную овечку, но ведь всем известно, что близкие убийцы всем фактам вопреки не верят, что он способен на такой поступок. Но из-за этого убийца не перестает быть убийцей.

Что ж, если ее сестрице придет в голову облегчить свою душу рассказом обо всем происшедшем тетушке, то ей, Корине, придется решительно остановить этот приступ раскаяния. О, это будет несложно, — при мысли о мягком характере сестры и ее стремлении к добродетели Корина жестко усмехнулась. Такую публику ничего не стоит согнуть в рог, стоит только слегка припугнуть. Другое дело такие люди, как она сама…

Размышления Корины были прерваны стуком в дверь. В комнату вошла Виола.

— Привет, дорогая, — обернулась к ней Корина. — Да ты чудесно выглядишь! А твое черное платье — просто шедевр искусства. Ну-ка повернись. Но что ты такая бледная? Устала или что-нибудь стряслось?

Виола закрыла за собой дверь и подошла к сестре.

— Я ужасно встревожена, — с тоской в голосе проговорила она. — Полиция не удовлетворена первыми результатами и ищет свидетельства насильственной смерти Стенхарста. Откуда такие подозрения? Кому была нужна смерть старика?

Корина зевнула.

— Да кому угодно, — заявила она. — Мне самой нередко хотелось прикончить старого козла, только мне не хватало смелости, потому что не было серьезных оснований. Может быть, существовали и другие, у которых возникло такое желание. Например, люди из его прошлого. Непонятно, почему это так волнует тебя?

Виола поежилась.

— У тебя твердый характер и холодный ум, Корина. Бедный Жерваз, несмотря на его ворчливость, был не злым человеком, а теперь он мертв. Нам не следует быть злопамятными.

— Перестань, — фыркнула Корина. — Слава Богу, что у меня такой характер. Много ли пользы принесло твое малодушие? Послушай меня, моя радость, брось переживать из-за Жерваза и подумай о себе.

Наступило непродолжительное молчание. Первой не выдержала Виола.

— Корина, когда Жерваз разговаривал по телефону с детективом, он упоминал о письме?

«Кажется, сыщик слишком болтлив, — подумала Корина. — Пора остановить его, иначе положение станет опасным».

Вслух она сказала:

— Знаешь, я не запомнила всего, что говорил старик, потому что в голове осталось главное: он хотел поручить частному сыщику шпионить за нами. Сама понимаешь, я бы это пережила достаточно легко, но у тебя бы возникли серьезные проблемы.

— Почему ты не сказала мне сразу, — упрекнула сестру Виола, — куда ты исчезла после разговора Жерваза с Лондоном?

— Твои упреки неуместны, каждый человек должен собраться с мыслями, чтобы решить, как поступить в подобном случае. Во всяком случае, я всегда обдумываю, что можно предпринять, а не воздеваю руки к небу, как ты. Дело ведь касалось не только твоих интересов, оно затрагивало и меня. Я вышла в сад, побродила, собралась с мыслями и пришла к тебе, а ты что подумала?

— Я не помню, что подумала, — призналась Виола.

— Но, надеюсь, ты не собираешься отмочить какую-нибудь глупость? — дружелюбно поинтересовалась Корина. — Не преувеличивай опасность, будь уверена, что все образуется. Через несколько дней полицейским надоест это занятие, и они оставят нас в покое. Им придется примириться с мыслью, что Жерваз покончил жизнь самоубийством, что, по-моему, и было на самом деле. А вот нам надо что-то предпринять, чтобы побыстрее избавиться от этого назойливого детектива, который сует нос во все дырки, пытаясь нажить несколько фунтов на нашем несчастье, а затем приняться еще за кого-нибудь.

— Знаешь, — задумчиво проговорила Виола, словно не слыша сестру, — я собираюсь все рассказать тете Онории.

— Да ну? — насмешливо сказала Корина. — Дело твое, но имей в виду — радости от этого не получишь, скорее всего, наоборот почувствуешь себя еще более несчастной. На мой взгляд, это идиотская мысль: напряги воображение и попробуй представить, что произойдет, если ты признаешься тетушке? Произойдет скандал, какого, пожалуй, у нас не было.

— Я не хочу думать о последствиях, — вздохнула Виола. — Дело зашло слишком далеко. Я не уверена, что и дальше смогу вынести это.

— И это все из-за того, что тебе жалко денег? — презрительно заметила Корина. — Может быть, если бы не надо было платить, твоя совесть не мучила бы тебя?

— Не смей так говорить, Корина.

— Я говорю, что хочу, — резко ответила Корина. — О'кей, раз ты так решила, ступай к тете Онории, но я думаю, что ты быстро пожалеешь об этом.