Непристойное предложение - [72]

— Вот это да! — воскликнула Петра, глядя на выпечку уже совсем другими глазами. — И даже шоколад.

— Да — и марципан тоже внутри. — Эвелин сделала серьезное лицо. — Можешь поверить, но когда-то я весила больше сорока килограммов.[29]

— Правда? — воскликнула снова Петра. — Никогда бы не подумала, — поколебавшись, добавила она.

Эвелин бросила на меня лукавый взгляд, ясно дававший понять, что никогда в жизни она не весила ни на грамм больше, чем теперь. Конечно, нет.

— С этими коржиками я сумела сбросить все за четыре недели, — сказала Эвелин Петре. — И если теперь меня мучает чувство голода, то я могу есть мучное столько, сколько захочу, не опасаясь, что на следующий день не влезу в свои самые узкие джинсы. Даже наоборот: если у меня появляется несколько лишних граммов, я просто съедаю пару Николаусов.

— Вот это да! — снова воскликнула Петра. — А я-то не то чтобы имею проблемы с весом, но всегда вынуждена себя во всем ограничивать.

— Это мне знакомо, — сказала Эвелин. — Иногда приходится брать себя в буквальном смысле за горло, чтобы противостоять соблазну. Очень жестоко.

Петра кивнула.

— А вот с этими коржиками можно положить конец постоянному чувству голода.

— А они хоть вкусные? — спросила я.

— Еще какие, — ответила Эвелин. — Возьми попробуй… вот хотя бы звездочку.

Петра завистливо наблюдала, как я беру с тарелки коржик. Я с опаской откусила кусочек. Нет, не то чтобы я опасалась за качество обезжиренного масла и некалорийного шоколада. Я просто боялась, что на вкус конопля такая же противная, как и когда ее куришь.

— Потрясающе! — восхищенно воскликнула я. Взгляд Петры стал еще более завистливым.

— Правда? — Эвелин сияла от радости. — Я долгие годы добивалась этого, потому что покупать такую выпечку было непосильно дорого. А раньше купить нечто подобное можно было вообще только за границей, здесь, в Германии, все никак не приобретут патент.

— Типично немецкая проблема, — сказала Петра, с жадностью рассматривая коржики. — Все равно лучшие нейтрализаторы аппетита можно получить только из США.

— Да, но здесь они еще и не облагаются пошлиной, — продолжала разглагольствовать Эвелин. — Я имею в виду мои коржики.

— Ага, — сказала я и задержала руку с половиной коржа на полпути ко рту.

Ага! Кажется, начинка уже начала действовать, потому что я почувствовала, как меня слегка повело.

— Итак, у меня появился интерес вот к этому снеговику.

Впервые с того времени, как я с ней познакомилась, тон Петры был невероятно вежливым. Эвелин помедлила:

— Но я не знаю, разрешено ли мне распространять этот рецепт в нашей стране.

— Ах, если бы ты знала, как мне нравится кушать то, что не разрешено! — рассмеялась Петра.

И это было новостью. Словно она уже попробовала кусочек коржика.

— Ну, хорошо, — сказала Эвелин и протянула Петре тарелку.

Петра с плохо скрываемой жадностью схватила снеговика и сразу откусила у него голову.

— Потрясающе! — воскликнула она.

— Да, правда? — Я с любопытством наблюдала за Петрой.

— Этот снеговик определенно стоит своих пятидесяти евро, — вскользь заметила Эвелин.

— В самом деле? — Петра с удивленным лицом откусила от снеговика кусок живота.

— Это как минимум, — сказала Эвелин и подмигнула мне.

Я положила руку себе на живот. Ой, мне становилось дурно.

Но Петра, казалось, привыкла есть на халяву, ни на что не обращая внимания. Она засунула в рот остатки снеговика и произнесла:

— Действительно, стоящая вещь.

— Еще одного? — спросила Эвелин. — Николаусы тоже замечательные.

— Но ведь поедание снеговиков требует большего расхода калорий, чем они в себе содержат, — сказала Петра.

— Да, но в Николаусах вообще нет калорий.

Боже мой, до чего же все-таки глупа эта Петра.

— Где вообще нет калорий? — спросил кто-то.

За нашими спинами послышались шаги нескольких пар ног, входивших в магазин.

Сердце у меня ушло в пятки. Полиция! Наркоконтроль! Неужели они уже побывали в питомнике?

Но это, конечно, был не наркоконтроль. Это были всего лишь Катинка, Эберхард и их дети.

— Что привело вас сюда? — спросила я.

— Желание купить растения, что же еще? — ответила Катинка и засмеялась. — Но что-нибудь низкокалорийное я бы тоже взяла с собой.

— Пожалуйста, — сказала Эвелин и подвинула тарелку с коржиками. — Собственная выпечка.

— Эвелин! — Я быстро отодвинула тарелку обратно. Катинка, в конце концов, была беременна. — Какие вам нужны растения, Катинка?

— Эберхард хочет устроить живую изгородь вокруг бассейна, чтобы на следующее лето его никто не мог видеть купающимся.

— Ммммм, — раздалось от Петры. Она как раз приговорила третьего снеговика.

— Я хорошо его понимаю, — произнесла я, имея в виду, конечно, выдающуюся задницу Эберхарда.

Эберхард ехидно посмотрел на Петру.

— Что касается меня, я бы отдал предпочтение лавровишне, — сказал он. — Она растет быстро и долго остается зеленой.

— Это правильно, — согласилась я. — Зато бамбук дает более плотный слой зелени и очень быстро. И больше подходит для бассейна.

— Но бамбук дорогой, — произнес Эберхард. — Что касается меня, я проинформирован на этот счет.

— Дингс, Оливия сделает для тебя сезонную скидку. — Это произнес Фриц, который в этот момент возник на пороге магазина.