Непристойно. Часть 5 - [4]

- Он всегда побеждает, Ретт. Всегда.

На короткое мгновение он выглядел напуганным, его глаза наполнились страхом, но это было только мгновение, пока не исчез полностью, сменившись решимостью.

- Не в этот раз, - сказал он. И я захотела поверить ему. Я хотела думать, что ад, который стал моим домом, наконец-то закончится. Но это никогда не закончится. Тейлор вернется за мной. Это был только вопрос времени.

3.

Ретт.

Почему я согласился на это?

Слова воспроизводились в моей голове, когда я подходил к окружной тюрьме Далласа.

- Нахрен это. Я не стану этого делать.

- Подожди, - Кейден приложил свои руки к моей груди, останавливая меня. – Это необходимо сделать. Он угрожает подать иск, если ты не захочешь встретиться с ним, по поводу представительства в суде.

Я усмехнулся.

- Мне насрать.

Кейден убрал свои руки и кивнул. Он был приблизительно моего возраста, но выглядел моложе. Новый партнер в нашей фирме. Он был одним из тех симпатичных мальчиков, которого я никогда бы не согласился нанять на работу, не говоря уже о том, что он вовсе не был хорош, когда дело касалось юриспруденции, но его папочка владел фирмой, и у меня не было выбора, кроме как принять его присутствие.

Я избегал то, что должен был сделать почти неделю. Фей была дома уже четыре дня, и это был первый раз, когда я уехал от нее. Я делал все на дому, и когда я куда-то ходил, она шла со мной, не то чтобы я делал что-то интересное.

Я не хотел встречаться со своим отцом. Я не мог вынести этого. Мысли о нем, только образ в моей голове охрененно злил меня, от чего я хотел сломать что-нибудь. И я ломал. Я сломал множество ручек, щелкая ими между пальцев, когда я должен был писать ими. Я разбил один из любимых китайских кувшинов Сары, когда был на кухне. Я собирался приготовить нам чай однажды вечером, но когда я потянулся за ним, все что я мог видеть – мой отец. Его тело над Фей. Этого было достаточно. Я развернулся и швырнул дорогой кувшин в стену. Он взорвался на сотни осколков, которые рассыпались повсюду.

Сара подпрыгнула, чтобы помочь, паника в ее глазах и голосе, пока она порхала вокруг меня, подбирая крупные осколки и доставая метлу. Только не Фей. Она даже не двинулась с места, на котором сидела на диване. По телевизору шло шоу, но она его не смотрела. Она смотрела на меня. Я представил, что она видела. Видела ли она моего отца, когда смотрела на меня? Я не был похож на него, даже маленечко, но это то, что поедало меня больше всего. Это не имело значения, я буду всегда тем человеком, который не спас ее. Порождение этого куска дерьма. И она всегда будет это видеть.

- Это важно, даже Роджер сказал, что это было кое-чем, что ты должен сделать.

Я взглянул на Кейдена. Мы стояли перед дверью, которая привела бы нас к зоне посещений. Его руки был в карманах и выглядел он немного напуганным. Это заставило меня представить, что я делал и говорил, пока потерялся в своих мыслях, думая о том, как хреново все стало.

- Я знаю, это то, что я должен сделать, - я сделал шаг вперед, мои ноги двигались по собственной воле прямо к двери. – Просто не могу пообещать, что это будет приятно.

***

Я сжимал руки на своих коленях, мои большие пальцы ерзали, пока я ждал. Другие заключенные уже двинулись шеренгой, садясь напротив своих близких. Их оранжевые комбинезоны были яркими в сравнении с затхлой, серой комнатой.

Если бы кто-нибудь посмотрел на меня, они могли бы подумать, что я близкий родственник, пришел навестить несчастного человека в тюрьме. Никто из них не знал о ярости, гниющей во мне. Кейден не пошел со мной, и я был больше обеспокоен этим, чем чем-либо другим. С каждой проходящей секундой ненависть, злость бурлили и закипали во мне, размножаясь, пока не вышли из-под контроля. Мои ноги подпрыгивали.

А потом появился он, в сопровождении. Он выглядел также. Спокойным. Собранным. Хотя его волосы не были такими гладкими, и он выглядел по-идиотски в оранжевом. Удовлетворение извивалось во мне от очевидно заживающих черных глаз, кровоподтек под которыми был от фиолетового до отвратительно желтого цвета вокруг его носа. Даже с травмой, он все еще носил высокомерное выражение на лице, от чего мои ноги подпрыгивали быстрее.

Тюремный охранник застегнул его наручники на столе, когда тот сел, металлический стул скрипнул по бетонному полу.

- У вас двадцать минут, - сказал он, покидая нас. Я не смотрел, как уходит охранник. Я не мог оторвать взгляд от него, моего отца.

- Ты пришел, - его голубые глаза вонзились в меня, казалось, пробиваясь под мой череп. Я представил, как работал его мозг, как он выкручивал свою ложь, чтобы убедить меня, что он не виноват. Он был хорош в этом, в обмане.

- Я не знаю почему ты хочешь, чтобы я представлял тебя. Мы оба знаем, что ты виновен.

Я ожидал, что он накричит на меня. Подскочит и поставит меня на место. Он всегда так делал, когда я говорил что-то, что ему не нравилось. Он был человеком, который делал все по своему и только по своему. Не было места ни для чьих больше желаний и потребностей. Только его. Он контролировал все в своем мире.

Но он не накричал на меня. Он удерживал взгляд на мне, его взгляд жестокий, губы сжаты в тонкую линию.