Непримкнувший. Воспоминания - [80]
Я не знаю, как проходил этот вопрос 4 марта у Сталина. Но 5 марта в «Правде» под передовой была помещена такая заметка:
По недосмотру редакции при печатании во вчерашнем номере газеты «Правда» статьи тов. Н.С. Хрущева «О строительстве и благоустройстве в колхозах» выпало примечание от редакции, где говорилось о том, что статья тов. Н.С. Хрущева печатается в дискуссионном порядке. Настоящим сообщением эта ошибка исправляется».
Через несколько дней меня и профессора Лаптева (мы слыли тогда ведущими экономистами-аграрниками) вызвали в Сельхозотдел ЦК. Здесь нас в своем огромном кабинете принял зав. отделом А.И. Козлов и два его заместителя.
А. Козлов слыл человеком, близким к Г. Маленкову, но имело ли это какое-либо отношение к реакции на статью Хрущева, я не знаю. Козлов сказал нам, что Сталин считает статью Хрущева ошибочной и поручил Сельхозотделу ЦК подготовить статью или письмо парторганизациям (точно не помню) с критикой выступления Хрущева. Козлов сказал далее, что отдел уже подготовил проект такой статьи, вручил его нам и предложил поработать над его редакцией.
Нас удивил тогда очень резкий тон проекта критической статьи отдела и политическая заостренность его. Постановка вопроса Хрущевым квалифицировалась здесь как «левацкая», делались какие-то намеки на троцкизм. Я, конечно, не знал тогда, что Хрущев был в прошлом троцкистом. Все, что делалось в высших сферах, казалось мне чистым, честным, высокоидейным, к чему не могут быть привнесены какие бы то ни было побочные мотивы.
Статью Хрущева мы с профессором Лаптевым считали неправильной и в силу нереальности сделанных в ней предложений, и в силу того, что она совершенно игнорировала вопросы колхозного производства и подходила к проблемам реконструкции деревни с потребительских позиций, с позиций быта.
Конечно, я был горячим сторонником коренного переустройства наших сел и деревень, которые по своему внешнему облику и быту крестьянства сохраняли черты старой, деревянной, допотопной Руси. Но каждому мало-мальски грамотному марксисту было понятно, что решить эти проблемы разработкой даже превосходных типов многоэтажных домов с ваннами нельзя. Путь к этому единственный: механизация и электрификация сельскохозяйственного производства; повышение производительности сельскохозяйственного труда; умножение колхозных и общенародных богатств. Только это может открыть реальные возможности коренного переустройства сел и деревень, улучшения быта колхозников.
В таком аспекте нами и была написана критическая статья по поводу выступления Н. Хрущева. А. Козлов был очень раздражен политэкономическим характером нашей критики и наших позитивных предложений. Он все настаивал на ее максимальном политическом заострении, что, как нам казалось, выходит за пределы обсуждаемых вопросов, поэтому мы и не пошли в этом направлении.
Наша ли «неотзывчивость» на предложения А. Козлова или какие другие причины сыграли здесь свою роль, но А. Козлов вскоре же пригласил нас снова и сказал, что «товарищ Хрущев имел объяснение с товарищем Сталиным», и данное нам с профессором Лаптевым поручение отпадает.
Кто и как дальше работал над этим вопросом, я не знаю. Но через 10 лет хрущевские подхалимы Сатюков и Ильичев, никак не предполагая, что история уже обрекла Хрущева на мусорную свалку, с трибуны XXII съезда с тошнотворным подобострастием перед Хрущевым надрываясь доказывали, какую гениальную статью о колхозных селах написал в 1951 г. Хрущев и как обидел его злой Шепилов своей критикой.
И это далеко не единственный пример деятельности Н. Хрущева на сельскохозяйственном поприще.
24 октября 1948 г. обнародовано было постановление ЦК и Совета Министров СССР «О плане полезащитных лесонасаждений, внедрения травопольных севооборотов, строительства прудов и водоемов для обеспечения высоких и устойчивых урожаев в степных и лесостепных районах европейской части СССР».
Это был научно обоснованный план борьбы с засухой, которая причиняла огромный урон сельскому хозяйству, план подъема социалистического земледелия.
В следующем году были приняты важные решения для развития социалистического животноводства.
Эти меры, подкрепляемые ежегодно крупными ассигнованиями на механизацию сельского хозяйства, прежде всего через централизованную систему МТС, а также внедрение принципа материальной заинтересованности работников в результатах своего труда, составляли хорошую базу для прогрессивного движения сельского хозяйства вперед.
С водворением у власти Хрущева, ввиду его явного невежества, агротехнические основы земледелия были отброшены. Травопольные севообороты преданы анафеме. Лесозащитные полосы высмеяны. Все свелось к одному магическому рецепту – целина. Началась распашка десятков миллионов гектаров целинных земель, главным образом в безводных и засушливых зонах. Вот здесь, кстати, и реализовались в каком-то виде хрущевские идеи агрогородов. Но если говорить о земледелии, то всякие севообороты были забыты. Зерно сеялось по зерну. И очень скоро целинные земли превратились в изъязвленные эрозией пустыни, в океан сорняков. Пыльные бури наводили страх на население.
Всего лишь один шаг положил в июне 1957 г. конец блестящей государственной карьере Дмитрия Шепилова (1905-1995) — в то время министра иностранных дел СССР и члена ЦК КПСС. Выступив тогда на партийном пленуме против формирующегося культа личности Хрущева,он тем самым `примкнул` к так называемой `антипартийной группе` (Каганович, Маленков, Молотов) и очень скоро лишился всех постов. Но до этого, по личному указанию Сталина, разработал учебник политэкономии; участвовал в Великой Отечественной войне, которуюзакончил генерал-майором и военным комендантом г.
Екатерина Алексеевна Фурцева занимала высшие посты в советской государственной и партийной системе при Хрущеве и Брежневе. Она была Первым секретарем МГК КПСС, членом Президиума ЦК КПСС, министром культуры СССР. Фурцева являлась своеобразным символом Советского Союза в 1950–1970-х гг., — волевая, решительная, властная женщина, Фурцева недаром получила прозвище «Екатерина Третья».В книге, представленной вашему вниманию, о личности и политике Екатерины Фурцевой вспоминают известные деятели той поры: Д. Т. Шепилов, Председатель КГБ СССР и заместитель Председателя Совета министров СССР при Хрущеве и Брежневе; А. И. Аджубей, главный редактор газет «Комсомольская правда» и «Известия», зять Хрущева; Н. А. Микоян, писательница и журналист, невестка знаменитого А. И. Микояна.
В год Полтавской победы России (1709) король Датский Фредерик IV отправил к Петру I в качестве своего посланника морского командора Датской службы Юста Юля. Отважный моряк, умный дипломат, вице-адмирал Юст Юль оставил замечательные дневниковые записи своего пребывания в России. Это — тщательные записки современника, участника событий. Наблюдательность, заинтересованность в деталях жизни русского народа, внимание к подробностям быта, в особенности к ритуалам светским и церковным, техническим, экономическим, отличает записки датчанина.
«Время идет не совсем так, как думаешь» — так начинается повествование шведской писательницы и журналистки, лауреата Августовской премии за лучший нон-фикшн (2011) и премии им. Рышарда Капущинского за лучший литературный репортаж (2013) Элисабет Осбринк. В своей биографии 1947 года, — года, в который началось восстановление послевоенной Европы, колонии получили независимость, а женщины эмансипировались, были также заложены основы холодной войны и взведены мины медленного действия на Ближнем востоке, — Осбринк перемежает цитаты из прессы и опубликованных источников, устные воспоминания и интервью с мастерски выстроенной лирической речью рассказчика, то беспристрастного наблюдателя, то участливого собеседника.
«Родина!.. Пожалуй, самое трудное в минувшей войне выпало на долю твоих матерей». Эти слова Зинаиды Трофимовны Главан в самой полной мере относятся к ней самой, отдавшей обоих своих сыновей за освобождение Родины. Книга рассказывает о детстве и юности Бориса Главана, о делах и гибели молодогвардейцев — так, как они сохранились в памяти матери.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Поразительный по откровенности дневник нидерландского врача-геронтолога, философа и писателя Берта Кейзера, прослеживающий последний этап жизни пациентов дома милосердия, объединяющего клинику, дом престарелых и хоспис. Пронзительный реализм превращает читателя в соучастника всего, что происходит с персонажами книги. Судьбы людей складываются в мозаику ярких, глубоких художественных образов. Книга всесторонне и убедительно раскрывает физический и духовный подвиг врача, не оставляющего людей наедине со страданием; его самоотверженность в душевной поддержке неизлечимо больных, выбирающих порой добровольный уход из жизни (в Нидерландах легализована эвтаназия)
У меня ведь нет иллюзий, что мои слова и мой пройденный путь вдохновят кого-то. И всё же мне хочется рассказать о том, что было… Что не сбылось, то стало самостоятельной историей, напитанной фантазиями, желаниями, ожиданиями. Иногда такие истории важнее случившегося, ведь то, что случилось, уже никогда не изменится, а несбывшееся останется навсегда живым организмом в нематериальном мире. Несбывшееся живёт и в памяти, и в мечтах, и в каких-то иных сферах, коим нет определения.
Генерал-лейтенант Леонид Владимирович Шебаршин за 29 лет службы прошел путь от оперуполномоченного до начальника советской внешней разведки. Он был очевидцем губительной «перестройки». Эта книга стала итогом длительного, вдумчивого размышления об особенностях профессии разведчика вообще и советского в частности, о сути разведки как таковой, не сегодня и не вчера. Книга писалась автором всю жизнь. В ней нашли место дневниковые записи, зарисовки из путевых блокнотов о Пакистане, Индии, Иране, Афганистане.
Зоя Богуславская – прозаик, драматург, автор многих культурных проектов, создатель премии «Триумф», муза поэта Андрея Вознесенского. Она встречалась со многими талантливыми людьми ХХ века, много писала и о своих друзьях-товарищах. Огромную популярность имели ее знаме – нитые эссе «Барышников и Лайза. Миннелли и Миша», «Время Любимова и Высоцкий», воспоминания о встречах с Марком Шагалом, Брижит Бардо, Аркадием Райкиным и многими другими.
Книга прославленного советского военачальника дважды Героя Советского Союза Маршала Советского Союза Василия Ивановича Чуйкова посвящена в основном боевому пути 62-й армии, преобразованной после Сталинградской битвы в 8-ю гвардейскую, которая вместе с другими войсками отстояла от врага Сталинград, участвовала в освобождении Донбасса, Запорожья, Одессы, форсировала Вислу, Одер и закончила свой боевой путь штурмом Берлина. В своих воспоминаниях автор опирался на документы той поры, а также многочисленные свидетельства очевидцев и участников боевых действий.
В 70–80-х годах прошлого столетия одно только упоминание имени Владимира Калиниченко приводило в трепет секретарей обкомов, министров и членов политбюро. В то время Владимир Иванович работал важняком – так называли в народе следователей по особо важным делам при генеральном прокуроре СССР. Кредо Калиниченко: «Закон – священная корова». Он решал сложнейшие головоломки, был человеком бесстрашным и абсолютно невосприимчивым к лести. Дослужившись до генерала, в 1991 году Калиниченко уволился из прокуратуры по собственному желанию.