Неприкаянные - [29]
«Бесстыжая! — обругал ее мысленно Али, — Бесстыжая блудница. Собственными руками надевает на себя платье позора. И смеется…»
Злой, готовый убить ее, подошел он к очагу и сказал:
— Сестра, знаешь ли, кому стелешь дастархан? Не подняла головы Кумар, не посмотрела на Али, ответила, будто в котел бросила слово:
— Знаю.
— Посланец хана, уши и глаза правителя Хивы.
— Преданный слуга, хвала ему. Таких награждает хозяин.
— Угадала, сестра, его ждет великая награда. Теперь Кумар подняла голову и посмотрела на Али: о чем это он?
— Награда — головы наших биев. Застал их посланец Хивы за недозволенным занятием — сговаривались в юрте совета, как создать свое — каракалпакское — ханство.
— Ойбой! — вскрикнула Кумар. — Успел все-таки.
— А почему бы не успеть! Конь у него отменный.
— Конь-то отменный, да в дороге всякое может случиться.
— Не случилось, однако.
— Верно, не случилось, не смогла я бросить аркан под копыто его скакуна.
— Неужели пыталась?
— Разве не похвастался вам хивинец, как молодуха заманивала его в юрту?
Али виновато опустил голову: все знала эта чаров ница Кумар.
— Похвастался…
— У мужчин иначе не бывает.
Она стала ворошить сухой джангиль под котлом, и он занялся буйным пламенем. Зафыркало, зашипело сало в котле.
— Ваше место в юрте, — строго сказала Кумар. — Идите, кайнага!
Растерянный Али направился в юрту.
— Ну что, прискакал хозяин? — встретил стремянного смехом Кабул. — Скачет он, скачет, да в другую сторону.
Когда Али сел на свой палас, Кабул наклонился к нему и сказал доверительно, как сообщнику:
— Айдос, посылая тебя, знал, что нет Мыржыка дома и что хозяйка сумеет сделать отдых гостя спокойным и радостным.
Грешно так говорить, бий! — постыдил Кабула Али.
— А посылать не грешно? Али повел смущенно плечами.
То-то… Не знаешь, потому молчи, делай, что приказал Айдос. Он хитрый, твой хозяин.
Вошла Кумар, снова веселая, манящая движением и взглядом. Опустилась у входа на одно колено, спросила:
— Дорогие гости, не скучаете ли? Господин мой не приехал, могу ли я заменить его?
— О прекрасная! — поднял руки Кабул. — Кто, кроме вас, способен доставить нам радость!
Ужин готов, можно ли подавать?
— Да, да, — заволновался хивинец. — Что сотворено вашими руками, мы примем с великим удовольствием. И из ваших рук, божественная… Заменяя хозяина, будьте с нами.
Снова ровно огнем обдало Кумар. Загорелась вся, осчастливленная похвалой высокого гостя.
— Подчиняюсь, мой бек!
Кабул онемел. Такого он никогда не слышал. Женщина назвала гостя почти как мужа — «мой бек». Выходя из юрты, она, тоже как перед мужем, попятилась, выражая преданность и почтение.
Голова Али шла кругом. Он запутался окончательно во всем, что происходило. Люди говорили друг другу приятные слова, ровно песню пели, а творили зло этой же песне. Хорошо бы только Кабул и хивинец так поступали, но и Кумар не отставала от них, сама себя в силок заманивала. Знала ведь, задушит ее силок, затянется острый волос на тонкой шее. Лезет в силок и поет.
Страшна была ему эта греховная песня. А прервать ее не мог. Связан вроде был, как ягненок, которого бросили на съедение волку. Не выпутаешься, не убежишь. Крутись, мучайся. И он мучился, крутился на своем паласе.
Внесли мясо на красном деревянном блюде, оно лежало горой, и макушка ее была увенчана головой барана. Блюдо нес джигит. Сзади шла Кумар с огромной чашкой бульона. Она выполняла обязанности хозяина, как просил того хивинец. Опустилась на палас и стала разливать бульон по чашам. Али не стерпел.
— Сноха, это привычное мне дело, — сказал он.
— Вы гость, кайнага, — ответила Кумар. — Не лишайте меня радости услужить вам.
Пока молодуха наполняла чаши бульоном, Кабул разделался с бараньей головой. Отрезал левое ухо и подал Кумар, отрезал правое — подал хивинцу. С умыслом все. Хивинец улыбнулся, довольный, сказал вроде бы: «Равняешь нас, как мужа и жену»- и принялся глотать все, что подсовывал ему угодливый Кабул.
Когда мясо было съедено, а бульон выпит и гости принялись вытирать ладонями сальные губы, Кумар собрала посуду и сказала:
— Сколько могла — была хозяином, теперь, дорогой гость из священной Хивы, будьте хозяином вы. Не дайте почувствовать, что в доме нет моего господина.
Ушла и оставила гостей пораженными ее смелостью
— Ты слышал? — спросил хивинец Кабула.
— Слова не пропускаю, уважаемый, — захихикал гадливо Кабул. — Теперь вслед за Мухаммедом Рахим-ханом могу сказать: вы действительно удачливый джигит. Полог-то в женскую половину сам раздвигается…
Ждал удачи и мечтал о ней хивинец, но о такой легкой не думал. Сердце его зажглось в счастливом волнении.
— Слышал, значит… И не побоялась твоих ушей, видно, невмоготу молодухе одиночество.
— Наши степнячки — как кобылицы весной, не удержишь на привязи.
— И не надо держать, аркан на горячую кровь не накидывают. Ей воля нужна.
Кабул опять хихикнул:
— Ночь нужна…
— Истинно.
Ночь уже наступила. В степи лежал черный туман:- спала степь. В юрте еще теплился свет. Жалкий чирак желтым глазком глядел на гостей, мешал им. Кабул поднялся и задул его. Тьма стала непроглядной.
Спать. Время такое, что и в ауле, и за аулом не сыщешь бодрствующего. Надо бы и гостям Кумар забыться во сне, отдохнуть перед новой дорогой. А не идет к ним сон. Лежат, посапывают, покряхтывают, постанывают, будто упиваются покоем, и глаза у них зажмурены. Только напрасно все это — не нужен им покой, не до него им. Иного ждут.
В книгу лауреата Государственной премии СССР Тулепбергена Каипбергенова вошли романы «Дочь Каракалпакии», «Последний бой», «Зеница ока». Образ Джумагуль, главной героини романа «Дочь Каракалпакии», является одним из обаятельнейших в многонациональной советской литературе. Через духовное возрождение и мужание героини показана судьба каракалпакского народа в первые годы Советской власти. «Последний бой» рассказывает о коллективизации в Каракалпакии. Роман «Зеница ока» — о проблемах современного села.
Действие романа Т.Каипбергенова "Дастан о каракалпаках" разворачивается в середине второй половины XVIII века, когда каракалпаки, разделенные между собой на враждующие роды и племена, подверглись опустошительным набегам войск джуигарского, казахского и хивинского ханов. Свое спасение каракалпаки видели в добровольном присоединении к России. Осуществить эту народную мечту взялся Маман-бий, горячо любящий свою многострадальную родину.
Перевод с каракалпакского А.Пантиелева и З.КедринойДействие романа Т.Каипбергенова "Дастан о каракалпаках" разворачивается в середине второй половины XVIII века, когда каракалпаки, разделенные между собой на враждующие роды и племена, подверглись опустошительным набегам войск джуигарского, казахского и хивинского ханов. Свое спасение каракалпаки видели в добровольном присоединении к России. Осуществить эту народную мечту взялся Маман-бий, горячо любящий свою многострадальную родину.В том вошла книга первая.
Т. Каипбергенов — известный каракалпакский писатель, автор многих книг, в том числе и книг для детей, живет и работает в городе Нукусе, столице советской Каракалпакии.Свою первую книгу автор назвал «Спасибо, учитель!». Она была переведена на узбекский язык, а затем дважды выходила в русском переводе.И не было случайностью, что первое свое произведение Т. Каипбергенов посвятил учителю. Само слово «учитель» в Каракалпакии, на родине автора, где до революции не было даже письменности, всегда произносилось с глубоким уважением.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда весной 1666 года в деревне Им в графстве Дербишир начинается эпидемия чумы, ее жители принимают мужественное решение изолировать себя от внешнего мира, чтобы страшная болезнь не перекинулась на соседние деревни и города. Анна Фрит, молодая вдова и мать двоих детей, — главная героиня романа, из уст которой мы узнаем о событиях того страшного года.
Немецкий писатель Теодор Крёгер (настоящее имя Бернхард Альтшвагер) был признанным писателем и членом Имперской писательской печатной палаты в Берлине, в 1941 году переехал по состоянию здоровья сначала в Австрию, а в 1946 году в Швейцарию.Он описал свой жизненный опыт в нескольких произведениях. Самого большого успеха Крёгер достиг своим романом «Забытая деревня. Четыре года в Сибири» (первое издание в 1934 году, последнее в 1981 году), где в форме романа, переработав свою биографию, описал от первого лица, как он после начала Первой мировой войны пытался сбежать из России в Германию, был арестован по подозрению в шпионаже и выслан в местечко Никитино по ту сторону железнодорожной станции Ивдель в Сибири.
«Страницы прожитого и пережитого» — так назвал свою книгу Назир Сафаров. И это действительно страницы человеческой жизни, трудной, порой невыносимо грудной, но яркой, полной страстного желания открыть народу путь к свету и счастью.Писатель рассказывает о себе, о своих сверстниках, о людях, которых встретил на пути борьбы. Участник восстания 1916 года в Джизаке, свидетель событий, ознаменовавших рождение нового мира на Востоке, Назир Сафаров правдиво передает атмосферу тех суровых и героических лет, через судьбу мальчика и судьбу его близких показывает формирование нового человека — человека советской эпохи.«Страницы прожитого и пережитого» удостоены республиканской премии имени Хамзы как лучшее произведение узбекской прозы 1968 года.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.