Неприкаянные - [14]
Гнев поднялся в душе Айдоса. Налилась кровью родинка над левой бровью, налилась, как спелая алыча. Глаза заполыхали гневом. Не остепенил себя Айдос. Не затушил пламя, но и не дал ему разгореться.
— Сколь великим? — цедя сквозь зубы слова, полюбопытствовал Айдос.
Не заметил гнева брата Мыржык. А может, и заметил, да не побоялся…
— Зови гостей от всех каракалпакских племен и от всех аулов, — стал перечислять Мыржык, — угощай весь день и всю ночь, сорок голов скота — большого и малого — положи в сто котлов…
— Сорок голов? — переспросил Айдос.
— Сорок, — повторил Мыржык. — И не скупись. Баи вернут тебе то, что отдашь. Есть же поговорка: баи — карманы биев. Бери сколько надо. И даже больше, чем надо. Свадьба-то последняя в нашей семье, женить тебе больше некого.
На Бегиса намекал Мыржык. Обет безбрачия дал средний брат, когда утонула его невеста в голубом озере.
Ни намек на обет Бегиса, ни перечисление того, что обязан пожертвовать для тоя старший брат, не тронули Айдоса, а вот укор в скупости кольнул. Он ли скуп, он ли не дарит братьям и меха, и золото, и коней?
Обида породила мысль: нужно ли быть щедрым? Родившись, она тут же оперилась и, как молодой ястреб, попыталась взлететь. «Набить брюхо врагов своих этими овцами да бычками, чтобы, насытившись, они стали поносить меня!»- подумал Айдос. Подумал зло. И зло сказал:
— Для чего сзываем народ на той?
У Мыржыка глаза полезли на лоб от удивления: не спятил ли старший брат? О чем спрашивает?
— Приветствовать жениха и невесту… Только-то?!
Бегису почудилось, что Айдос хочет превратить той в поминки. В сердцах выпалил:
— Радость джигита — мало ли этого?
— Радость джигита в объятиях молодой жены. Усмехнулся Бегис: «Хитрит брат, боится выпустить из рук хурджун с деньгами. Не выпустит — сами вырвем». И тоже, как Мыржык, накинулся на Айдоса:
— Мою долю от свадьбы несыгранной отдай Мыржыку. Пусть гуляет степь на двух тоях сразу. Третьего не попросим.
Что вдруг заскромничали?
— Уйдем!
Этого боялся Айдос. Сердцем чуял, что задумали недоброе братья, что сманивает их кто-то. Почуял, когда вернулся из Хивы и когда стал чинить суд над ворами. Кто только сманил? Кому прибыль от раздела семьи Султангельды? Без братьев не будет уже тех трех опор очага, на котором способен подняться котел Судьбы каракалпаков. И предотвратить беду нельзя. Какие слова ни скажи, сколько денег ни брось в их хурджун, сколько бычков и овец ни положи в котел, сколько гостей ни созови на праздник, не поможет. Сам ляг на порог юрты, целуй их пыльные сапоги — перешагнут.
И все-таки он догадывался, кто сманивает братьев. Спросил, уверенный, что не ошибется:
— В Кунград?
— Степь велика… — ответил Бегис и опустил голову: не захотел встретиться взглядом с Айдосом. Не захотел или не смог: все же предавал старшего брата…
— Велика, велика… — засмеялся, по-шакальи скаля зубы и выпячивая нижнюю губу.
«Не ошибся, — подумал с горечью Айдос, — сманил их Туремурат-суфи. Кто еще посмел бы разрушить семью Султангельды! Сам хан и тот не решился бы на такое! Разве что один подлый суфи?» Холодом обдало Айдоса. Увидел себя одиноким и сирым. Тайные желания его показались вдруг далекими и несбыточными, такими далекими, что и не увидишь, и не разглядишь, а уж скачи- скачи — не доскачешь, так в седле и помрешь, обессиленный! И сзади скачущего нет, кто бы подхватил выпавший из рук Айдоса повод и полетел дальше. Теперь ясно, что нет. А должен — быть.
Он глянул на Мыржыка. Раньше угадывал младший брат и мысли и желания Айдоса и торопился выполнять их, в глазах преданность горела. Казалось, не погасить никогда ее. А вот погасили. Не было в них даже отблеска прошлого.
— Значит, праздник обернется не одной радостью встречи невесты, а и расставанием братьев… — вздохнул Айдос.
— Раскинь сеть мысли, из нас троих тебя одного аллах одарил умом, думай!
Мыржык, верный джигит, преданный брат, смеялся над Айдосом. И как смеялся! Будто опрокинул главного бия, и тот лежал у его ног, и осталось только пнуть его сапогом.
Однако зря смеялся. Не пришло еще время пинать Айдоса.
— По важности события и той, — сказал Айдос. — На проводы не собирают всех степняков, а только близких. Сорок бычков и овец дарю, но не вам, а обездоленным, что придут посочувствовать отцу нашему, потерявшему сыновей…
Обомлели братья. Не бывало еще такого у степняков. Завизжал Мыржык:
— Слепая душа твоя. Позоришь братьев своих.
— Молчи, глупый щенок! Вы сами опозорили себя изменой… Эй, Али!
Али, стоявший за пологом и ожидавший приказа хозяина, сунул голову в юрту:
— Что велишь, мой бий?
— Объяви всем в ауле: завтра той. Выбери из сирот и убогих сорок человек и приведи ко мне. Пусть у каждого будет аркан, чтобы мог после тоя увести с собой блеющую или мычащую животину.
5
Откочевали братья…
С ревом верблюдов, с ржанием коней, мычанием коров поднялся аул и, дымя пылью, двинулся в степь. Не весь поднялся, половина всего лишь, а то и меньше, но казалось, будто откочевывает все становище. Сняли свои юрты, бросили мазанки ровесники Бегиса и Мыржыка. За младшими братьями главного бия пошел кое-кто из сорока облагодетельствованных Айдосом сирот и убогих. Вся стайка Жандуллы Осленка потянулась на новое место. Не удержали их в старом ауле бычки и телки, подаренные главным бием. На тех же самых арканах, что дал им в день свадьбы Али, повели они свою скотину в степь. Ветер неблагодарности гнал их. И никто не остановился, не задержался у юрты Айдоса, не сказал ему слов прощания. Забыли главного бия. Не побоялись предать его.
В книгу лауреата Государственной премии СССР Тулепбергена Каипбергенова вошли романы «Дочь Каракалпакии», «Последний бой», «Зеница ока». Образ Джумагуль, главной героини романа «Дочь Каракалпакии», является одним из обаятельнейших в многонациональной советской литературе. Через духовное возрождение и мужание героини показана судьба каракалпакского народа в первые годы Советской власти. «Последний бой» рассказывает о коллективизации в Каракалпакии. Роман «Зеница ока» — о проблемах современного села.
Действие романа Т.Каипбергенова "Дастан о каракалпаках" разворачивается в середине второй половины XVIII века, когда каракалпаки, разделенные между собой на враждующие роды и племена, подверглись опустошительным набегам войск джуигарского, казахского и хивинского ханов. Свое спасение каракалпаки видели в добровольном присоединении к России. Осуществить эту народную мечту взялся Маман-бий, горячо любящий свою многострадальную родину.
Перевод с каракалпакского А.Пантиелева и З.КедринойДействие романа Т.Каипбергенова "Дастан о каракалпаках" разворачивается в середине второй половины XVIII века, когда каракалпаки, разделенные между собой на враждующие роды и племена, подверглись опустошительным набегам войск джуигарского, казахского и хивинского ханов. Свое спасение каракалпаки видели в добровольном присоединении к России. Осуществить эту народную мечту взялся Маман-бий, горячо любящий свою многострадальную родину.В том вошла книга первая.
Т. Каипбергенов — известный каракалпакский писатель, автор многих книг, в том числе и книг для детей, живет и работает в городе Нукусе, столице советской Каракалпакии.Свою первую книгу автор назвал «Спасибо, учитель!». Она была переведена на узбекский язык, а затем дважды выходила в русском переводе.И не было случайностью, что первое свое произведение Т. Каипбергенов посвятил учителю. Само слово «учитель» в Каракалпакии, на родине автора, где до революции не было даже письменности, всегда произносилось с глубоким уважением.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Владимир Войнович начал свою литературную деятельность как поэт. В содружестве с разными композиторами он написал много песен. Среди них — широко известные «Комсомольцы двадцатого года» и «Я верю, друзья…», ставшая гимном советских космонавтов. В 1961 году писатель опубликовал первую повесть — «Мы здесь живем». Затем вышли повести «Хочу быть честным» и «Два товарища». Пьесы, написанные по этим повестям, поставлены многими театрами страны. «Степень доверия» — первая историческая повесть Войновича.
«Преследовать безостановочно одну и ту же цель – в этом тайна успеха. А что такое успех? Мне кажется, он не в аплодисментах толпы, а скорее в том удовлетворении, которое получаешь от приближения к совершенству. Когда-то я думала, что успех – это счастье. Я ошибалась. Счастье – мотылек, который чарует на миг и улетает». Невероятная история величайшей балерины Анны Павловой в новом романе от автора бестселлеров «Княгиня Ольга» и «Последняя любовь Екатерины Великой»! С тех самых пор, как маленькая Анна затаив дыхание впервые смотрела «Спящую красавицу», увлечение театром стало для будущей величайшей балерины смыслом жизни, началом восхождения на вершину мировой славы.
Главные герои романа – К. Маркс и Ф. Энгельс – появляются перед читателем в напряженные дни революции 1848 – 1849 годов. Мы видим великих революционеров на всем протяжении их жизни: за письменным столом и на баррикадах, в редакционных кабинетах, в беседах с друзьями и в идейных спорах с противниками, в заботах о текущем дне и в размышлениях о будущем человечества – и всегда они остаются людьми большой души, глубокого ума, ярких, своеобразных характеров, людьми мысли, принципа, чести.Публикации автора о Марксе и Энгельсе: – отдельные рассказы в периодической печати (с 1959); – «Ничего, кроме всей жизни» (1971, 1975); – «Его назовут генералом» (1978); – «Эоловы арфы» (1982, 1983, 1986); – «Я все еще влюблен» (1987).
«Редко где найдется столько мрачных, резких и странных влияний на душу человека, как в Петербурге… Здесь и на улицах как в комнатах без форточек». Ф. М. Достоевский «Преступление и наказание» «… Петербург, не знаю почему, для меня всегда казался какою-то тайною. Еще с детства, почти затерянный, заброшенный в Петербург, я как-то все боялся его». Ф. М. Достоевский «Петербургские сновидения»Строительство Северной столицы началось на местах многочисленных языческих капищ и колдовских шведских местах. Именно это и послужило причиной того, что город стали считать проклятым. Плохой славой пользуется и Михайловский замок, где заговорщики убили Павла I.
Когда-то своим актерским талантом и красотой Вивьен покорила Голливуд. В лице очаровательного Джио Моретти она обрела любовь, после чего пара переехала в старинное родовое поместье. Сказка, о которой мечтает каждая женщина, стала явью. Но те дни канули в прошлое, блеск славы потускнел, а пламя любви угасло… Страшное событие, произошедшее в замке, разрушило счастье Вивьен. Теперь она живет в одиночестве в старинном особняке Барбароссы, храня его секреты. Но в жизни героини появляется молодая горничная Люси.
Генезис «интеллигентской» русофобии Б. Садовской попытался раскрыть в обращенной к эпохе императора Николая I повести «Кровавая звезда», масштабной по содержанию и поставленным вопросам. Повесть эту можно воспринимать в качестве своеобразного пролога к «Шестому часу»; впрочем, она, может быть, и написана как раз с этой целью. Кровавая звезда здесь — «темно-красный пятиугольник» (который после 1917 года большевики сделают своей государственной эмблемой), символ масонских кругов, по сути своей — такова концепция автора — антирусских, антиправославных, антимонархических. В «Кровавой звезде» рассказывается, как идеологам русофобии (иностранцам! — такой акцент важен для автора) удалось вовлечь в свои сети цесаревича Александра, будущего императора-освободителя Александра II.