Неприкаянные - [132]
Не видел всего этого Айдос. Потому принял седобородых не за сватов, а за советчиков.
Приняв стариков за утешителей, без охоты впустил их в юрту и, предложив им сесть на кошму, сам остался на ногах. Ждал холодных, стесняющих душу слов, готовился выслушать их, как выслушивают молитву перед уходом в другой мир.
Первое слово не походило на молитву, но было холодным:
— Брат Айдос…
Не хан, не бий каракалпаков — брат всего лишь. Холодным оказалось и второе слово:
— Перевернулась степь. Не поймем, где восходит, где заходит солнце. Да и восходит ли оно? В крови и печали солнце. Однако не померкла степь. А если не померкла, можно ли попирать закон степи — не топтать то, что рождается?
«Обвинять пришли», — подумал Айдос. Затоптал бий чью-то жизнь. И он посмотрел тревожно и пытливо на стариков: чью жизнь?
Не ответили старики, другое было у них припасено.
— Ветром ли сломана, отрублена ли мечом, погибла ветвь, — сказал старший из гостей. — А на ней живая почка. Должна ли она погибнуть? Пришли посоветоваться с тобой.
— О чем советоваться-то? О судьбе народа нашего, что ли? — произнес Айдос.
— И о судьбе народа. Судьба-то народа нашего в детях.
— В детях, конечно, — согласился Айдос, все еще не понимая, куда клонят старики.
Так вот, приехал Елгельды и сказал, что хочет переселить сноху твою, Кумар, и сына Мыржыка в свой аул.
— Он сын рода кунград, — возразил Айдос. — Нашего рода.
— Конечно, вашего рода. Потому совет наш такой: пересели сноху поближе к себе, позаботься о сыне рода кунград.
Осенило наконец Айдоса, догадался, чего хотят старики.
— Согласится ли Кумар?
— Ума у ней не меньше, чем у нас, поймет. Согласен ли ты подчиниться обычаю степи: взять к себе жену погибшего младшего брата?
Степь имела свои законы. Мудрые ли, глупые ли, добрые ли, жестокие ли, но на них держалась она и их берегла. Не бросала в пасть судьбе сирот, не гнала вдову из юрты рода.
Однако, сберегая вдову, накидывала на нее петлю неволи, губила желания. Лишала воли и старшего брата. Петлю эту принесли старики Айдосу и накинуть решили. Отстранился он поначалу, отбросить хотел и петлю, и сам аркан. Не мог взять к себе Кумар, жену брата, которого сам убил. Не то что ласкать, глянуть в глаза ей не посмел бы.
Но обычай есть обычай. Что скажут про старшего бия степняки, когда узнают об отказе его взять в жены Кумар и усыновить Ерназара?
— Отцы! — ответил старикам Айдос. — Мне дорога судьба живого ростка. Но могу ли я оторвать его от мертвой ветви? Благословит ли на это бог?
— Спроси у всевышнего! — посоветовали старики. — Если благословит он тебя, не утаи от нас его веление, и мы поедем к снохе Кумар с водой бракосочетания.
Сказав это, старики простились со старшим бием и покинули Айдос-калу.
Едва скрылись седобородые за стеной города, как Айдос тоже сел на коня и поскакал в аул Мыржыка. Первый раз после того страшного дня сел на буланого. И когда садился, подумал: «Как бы снова не стряслась беда… Несчастья приносит мне верный конь мой!»
Но какая беда может настигнуть старшего бия в пути? Тихой стала степь, и аул, куда ехал, не разбойный. Донесет буланый бия до цели, сбережет в седле. И не у подножия холма сбавит шаг, а лишь на самой вершине. Останется только слезть с коня, войти в юрту и сказать: «Здравствуй, сношенька!»
Так и случилось. Доскакал Айдос до аула Мыржыка, влетел на холм, сказал: «Здравствуй, сношенька!» Только не в юрте сказал, а перед нею.
Встретила Кумар старшего бия, как встречают степнячки мужа, — за сто шагов до дома. Взяла коня за повод, поклонилась, поцеловала полу биева халата.
— Сойди с коня, мой повелитель!
Вот она где, беда, была! Вот где несчастье! Мужем признала Кумар старшего бия.
Надо было повернуть коня, погнать его прочь от юрты Кумар. Иначе прогонит Айдоса тень Мыржыка. Встал он перед глазами старшего бия — обезглавленный, залитый кровью. Но не повернул коня старший бий, не погнал прочь от аула. Слез с буланого, перешагнул через порог юрты.
Кумар вошла следом, бросила на курпачи подушку, сказала ласково:
— Отдыхайте! — А когда он сел, добавила: — Если мой повелитель разрешит, я расседлаю коня и задам ему корма.
Надолго думала задержать бия Кумар, коли собиралась расседлать буланого. И повелителем величала неспроста. Ни разу не назвала кайнагой, как приличествует называть снохе старшего брата мужа. Все господином да повелителем, избранником, значит, своим.
Вспомнил Айдос: прежде Кумар тоже целовала полу его халата и в верности ему клялась. Хивинца-то убила, видя в нем врага старшего бия.
«Что же это? — напугался Айдос. — Ждала, выходит, меня. Давно ждала. Еще со своей свадьбы думала обо мне как о женихе своем. В женщине-то, оказывается, дьявол живет!»
— Не расседлывай коня, — попросил Айдос сноху. — И корма не задавай ему. Поеду сейчас.
Посмотрела на бия Кумар — и как посмотрела! Сколько обиды было в ее глазах! Слеза вспыхнула на ресницах. Вспыхнула и горела долго, долго…
Сник Айдос под ее взглядом. Почудилось бию, что корит его сноха за все: за неблагодарность, за отвергнутое чувство, за смерть мужа.
— Что ж, на дорогу степняки выпивают пиалу чая, — попыталась все же удержать гостя Кумар. — Принесу сейчас…
В книгу лауреата Государственной премии СССР Тулепбергена Каипбергенова вошли романы «Дочь Каракалпакии», «Последний бой», «Зеница ока». Образ Джумагуль, главной героини романа «Дочь Каракалпакии», является одним из обаятельнейших в многонациональной советской литературе. Через духовное возрождение и мужание героини показана судьба каракалпакского народа в первые годы Советской власти. «Последний бой» рассказывает о коллективизации в Каракалпакии. Роман «Зеница ока» — о проблемах современного села.
Действие романа Т.Каипбергенова "Дастан о каракалпаках" разворачивается в середине второй половины XVIII века, когда каракалпаки, разделенные между собой на враждующие роды и племена, подверглись опустошительным набегам войск джуигарского, казахского и хивинского ханов. Свое спасение каракалпаки видели в добровольном присоединении к России. Осуществить эту народную мечту взялся Маман-бий, горячо любящий свою многострадальную родину.
Перевод с каракалпакского А.Пантиелева и З.КедринойДействие романа Т.Каипбергенова "Дастан о каракалпаках" разворачивается в середине второй половины XVIII века, когда каракалпаки, разделенные между собой на враждующие роды и племена, подверглись опустошительным набегам войск джуигарского, казахского и хивинского ханов. Свое спасение каракалпаки видели в добровольном присоединении к России. Осуществить эту народную мечту взялся Маман-бий, горячо любящий свою многострадальную родину.В том вошла книга первая.
Т. Каипбергенов — известный каракалпакский писатель, автор многих книг, в том числе и книг для детей, живет и работает в городе Нукусе, столице советской Каракалпакии.Свою первую книгу автор назвал «Спасибо, учитель!». Она была переведена на узбекский язык, а затем дважды выходила в русском переводе.И не было случайностью, что первое свое произведение Т. Каипбергенов посвятил учителю. Само слово «учитель» в Каракалпакии, на родине автора, где до революции не было даже письменности, всегда произносилось с глубоким уважением.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Когда весной 1666 года в деревне Им в графстве Дербишир начинается эпидемия чумы, ее жители принимают мужественное решение изолировать себя от внешнего мира, чтобы страшная болезнь не перекинулась на соседние деревни и города. Анна Фрит, молодая вдова и мать двоих детей, — главная героиня романа, из уст которой мы узнаем о событиях того страшного года.
Историческая повесть о великом русском изобретателе Ползунове.
Немецкий писатель Теодор Крёгер (настоящее имя Бернхард Альтшвагер) был признанным писателем и членом Имперской писательской печатной палаты в Берлине, в 1941 году переехал по состоянию здоровья сначала в Австрию, а в 1946 году в Швейцарию.Он описал свой жизненный опыт в нескольких произведениях. Самого большого успеха Крёгер достиг своим романом «Забытая деревня. Четыре года в Сибири» (первое издание в 1934 году, последнее в 1981 году), где в форме романа, переработав свою биографию, описал от первого лица, как он после начала Первой мировой войны пытался сбежать из России в Германию, был арестован по подозрению в шпионаже и выслан в местечко Никитино по ту сторону железнодорожной станции Ивдель в Сибири.
«Страницы прожитого и пережитого» — так назвал свою книгу Назир Сафаров. И это действительно страницы человеческой жизни, трудной, порой невыносимо грудной, но яркой, полной страстного желания открыть народу путь к свету и счастью.Писатель рассказывает о себе, о своих сверстниках, о людях, которых встретил на пути борьбы. Участник восстания 1916 года в Джизаке, свидетель событий, ознаменовавших рождение нового мира на Востоке, Назир Сафаров правдиво передает атмосферу тех суровых и героических лет, через судьбу мальчика и судьбу его близких показывает формирование нового человека — человека советской эпохи.«Страницы прожитого и пережитого» удостоены республиканской премии имени Хамзы как лучшее произведение узбекской прозы 1968 года.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.