Непрерывность - [107]

Шрифт
Интервал

П о т е м к и н (спасая положение). Это потому, матушка царица, что пионер и председатель Владимир Морковкин, так сказать, очень энергичный. Энергия из него так и выскакивает, вот он и сам от этого иногда скачет. Даже чемпионом стал по прыжкам.

Е к а т е р и н а. Все поняла. Очень доходчиво объясняешь. Молодец! (Морковкину.) Так что ж, излагай, председатель, что дальше нам делать?

М о р к о в к и н. Мы собрались, чтобы торжественно вручить награду выдающемуся механику и изобретателю Ивану Петровичу Кулибину!

Е к а т е р и н а. Странно. Ты не перепутал, нет?

М о р к о в к и н. Как вам не стыдно, Екатерина Вторая! Иван Петрович столько изобрел всего…

Е к а т е р и н а. Да что мне проку от всех его изобретательств? Лучше б фейерверк или другую какую штуку устроил.

М о р к о в к и н. Все забавы в голове, финтифлюшки?! А мост через Неву? Где на него деньги? Стыдно, Екатерина Вторая!


Екатерина молча слезает с трона, подходит к своему сундуку, открывает крышку, показывает.


Е к а т е р и н а. Смотри, председатель, как мало осталось. И все на дело. Это на флот — пора на Черном море корабли строить, тесно нам уже. Это вот на картошку — надо нам народ заставить сажать ее везде. А не хотят, бунтуют. Нету картошки-то, а где возьмешь, если безобразие продолжится? Опять же Пугачева разбили, а пугачевщина жива. Значит, усмирять надо. На это тоже деньги пойдут.

М о р к о в к и н. Ничего вам не поможет, ни деньги, ни пушки — все равно народ победит!

Е к а т е р и н а. По-моему, председатель, ты забываешься! Пора, по-моему, тебя на каторгу посылать, во глубину сибирских руд!

М о р к о в к и н. Кого? Меня?! А ну, попробуйте, крепостники и угнетатели! Сарынь на кичку! Ко мне, герои Стеньки Разина.


С жутким посвистом врываются  г е р о и  Стеньки Разина, страшно размахивая саблями. Екатерина моментально ныряет под трон. Но Потемкин головы не потерял и дергает Вовку за рукав.


П о т е м к и н. Председатель! Промашка вышла! Разин — это за сто лет до Екатерины было. Уж Пугачева несколько лет как казнили. Других ищи!

М о р к о в к и н. Другие, ко мне! Кто смелый, вперед! Да здравствует Кулибин!


Герои Стеньки Разина у нас на глазах преображаются. Один, повязав на голову косынку, превращается в корсара южных морей. Другой надевает кепку и вынимает из карманов два маузера — нет сомнений, что он боевик из рабочей дружины.


Е к а т е р и н а (высунув голову из-под трона). Это что же это вы такое себе надумали? Революцию, что ль, устраиваете?

М о р к о в к и н (взяв один из маузеров у боевика). Давно пора! Все руки не доходили, с работой завал, а то бы…

Е к а т е р и н а. Ну, знаешь! Тебе это, может, и нравится, а мне это никак не нравится! И вообще нечестно! Торт со мной ел? Ел! То, что денег не дала, так это тоже еще обсудить можно. А ты…

Б о е в и к. Откровенно говоря, Володя, мне все это напоминает дворцовый переворот, а не революцию. Для настоящей революции необходимо наличие рабочего класса, пролетариат называется, а его в эпоху Екатерины в России было ничтожно мало. Историю надо знать.

М о р к о в к и н. Вот же!.. (Он даже сел на трон от огорчения.) Совсем историю запустил… Спасибо, товарищ! (Вовка потряс руку боевику, как мужчина, умеющий признавать ошибки.) Чего-то я совсем запутался… Но ведь Кулибин же гениальный изобретатель?

Е к а т е р и н а. Как скажешь, председатель!

М о р к о в к и н. Кулибин же прославил нашу науку во всем мире?

Е к а т е р и н а. Если ты, председатель, говоришь — прославил, значит, прославил.

М о р к о в к и н. Так что же вы тогда?!

Е к а т е р и н а (вылезая из-под трона). Придумала, придумала, придумала! (Открывает сундук, вынимает из него медаль и, подойдя к Кулибину, вешает ее ему на шею.) Вручаю тебе специальную золотую медаль на андреевской ленте. Эта почетная награда не дает тебе ни чинов, ни дворянства, зато дает тебе право входа в мой дворец наравне с высшими чинами империи!


Вдруг откуда-то вынырнула  А н ю т к а  с кулечком в руке и подошла к Вовке.


А н я (протягивая брату кулек). Вова, хотя, конечно, после твоих прыжков я к тебе хуже отношусь, все равно вот здесь помидоры и хлеб.

М о р к о в к и н. Ты что, совсем?.. Ты как?

А н я. Можешь сердиться, Вова, пожалуйста! Я тебя все равно где хочешь найду. Мне мама велела, чтобы ты ел вовремя и отдыхал, иначе у тебя сил не будет.

П о т е м к и н. Раз мама велела, председатель, ешь, никаких разговоров.

А н я. И вы тоже! Я на всех принесла, хватит.

П о т е м к и н. Честно сказать, больше всего на свете люблю помидоры с хлебом!

К у л и б и н. А я от всего этого медального позорища до того проголодался, думал — помру!

П о т е м к и н. Вот и выходит, Анютка, что спасла ты трех человек от голодной смерти.

Е к а т е р и н а. А я что, хуже вашего? Я тоже хочу!..


Постояли, дружно пожевали всей компанией.


Ну вот, теперь и дальше править можно. Значит, так, механик, — медаль получил, отрабатывай. Чтоб часы мне поправил аглицкие, лифт сделал и фейерверк.

М о р к о в к и н. Гения на потеху тратите, Екатерина Вторая! Позор!

Е к а т е р и н а. А чего же позорного? Я ему за это небось деньги плачу. Слышь, механик, фейерверк устроишь — две тыщи дам.