Непреодолимое влечение - [2]

Мысленно Деймон приказал себе приготовиться. Незнакомка склонила голову в его сторону, глаза ее блеснули за завесой ресниц. Так и есть! Уже в четвертый или в пятый раз он перехватил ее осторожный взгляд. Нет, это не случайность: она дает понять, что заметила его, — так же, как и он ее заметил.

Боже правый, эта женщина — воплощение чувственности!

Быстрый, как молния, взгляд ее снова скользнул в сторону. Шевельнув обнаженным плечом, женщина повернулась на каблуках, явив Деймону вид со спины.

Платье ее, спереди скромное, сзади имело длинный узкий вырез, едва ли не до ягодиц. Еще в одном разрезе — на юбке — открывалась нога во всю длину. Деймон невольно залюбовался. Он и не подозревал, что самая обыкновенная лодыжка, ямочка на колене, нежная плоть бедра могут таить в себе такую бездну чувственности!

Словно притягиваемый невидимым магнитом, он шагнул к незнакомке. Но женщина повернулась и зашагала прочь, уверенно скользя в толпе. От широкого шага ее разрез распахнулся еще шире, и сердце Деймона пропустило такт. Одним стежком меньше — и ее арестовали бы за непристойный вид!

Готовый следовать за ней, он поставил бокал на массивную мраморную стойку. Интерьер нового ресторана был выдержан в претенциозном ультрасовременном стиле — мрамор и сталь, волнистые изгибы стен и ломаные линии перегородок, искусственная ржавчина на стальных балках и блестящая чернота скользкого пола. Деймона такая обстановка не привлекала: слишком уж все ненатурально, слишком напоказ, каждая деталь словно кричит: «Посмотри на меня! Как я хороша! Как необычна!» Всем модерновым ухищрениям он предпочитал старину.

Поймав вопросительный взгляд Лиз Кавано, сегодняшней своей спутницы, Деймон едва заметно покачал головой. Лиз вздернула безупречную бровь: одним мимическим жестом она умела сказать больше, чем иные женщины в двухчасовом монологе. Легкая улыбка в уголках рта подсказала Деймону: она знает, что сорвало его с места, и втайне забавляется. Как всегда.

Он не остановился. Слова были не нужны: они с Лиз знакомы уже одиннадцать лет и прекрасно понимают друг друга. Если он исчезнет вместе с прекрасной незнакомкой, Лиз, не сказав ни слова в упрек, наймет такси и уедет домой одна. Такси, разумеется, запишет на его счет — как и бутылку вина, и обед в каком-нибудь фешенебельном заведении в знак искупления вины.

Конечно, это шантаж, думал Деймон. Но такт Лиз, ее умение молчать того стоят.

Деймон свернул за угол. Только инстинкт охотника удержал его от того, чтобы направиться прямиком к добыче. Львица стояла у противоположного конца одной из изломанных стальных стен, что были рассеянны по залу, словно скульптуры старых добрых времен. Не убегает, не прячется, с легким разочарованием понял он. Просто ждет.

Его?

Разумеется.

Он понял это по невинно округленным глазам, по мерцающей на губах улыбке, готовой в любую секунду обернуться смехом. Однако в гордо расправленных плечах незнакомки, в ее лебединой шее чувствовалось напряжение. В себе-то она уверена, подумалось ему, а вот во мне — не очень.

Ну и отлично.

Он задал первый вопрос, какой пришел на ум:

— Где же ваш пирсинг?

Она расширила размах ресниц.

— Вы уверены, что он у меня есть?

Чудный голос — живое, теплое контральто, под стать солнечному смеху. Деймон распростер руки, указывая на толпу вокруг. Ладони у него чесались от желания лечь на ее обнаженные плечи, утонуть в море янтарных кудрей.

— Это всеобщая мода. Пирсинг делают все, кому меньше тридцати.

— А мне как раз тридцать. Ровно. Так что я под вашу гипотезу подхожу с натяжкой.

— Значит, вы свой пирсинг никому не показываете.

Взгляд его скользнул по золотистому платью и снова устремился к сияющему красотой лицу. Она почти не пользуется косметикой, отметил Деймон. Ей нет нужды маскировать цвет лица. По-детски пухлые щеки не знакомы с румянами, на носу чуть заметно бледнеют веснушки. Только глаза искусно подведены медными, бронзовыми и зелеными тенями.

— А вы свой?

— Я староват для таких увлечений, — спокойно ответил Деймон.

— И сколько же вам лет?

Она окинула откровенным взглядом его костюм — истинное произведение искусства, за которое Деймон заплатил целое состояние. Задержала взгляд на груди — ровно настолько, чтобы Деймон успел задаться вопросом: что ее так заинтересовало, костюм или тело под ним?

— Тридцать шесть.

— Женаты?

— Вы не ответили на мой вопрос.

— Та женщина, — продолжала она, игнорируя его тактику, — она вам не жена?

Деймон мог дать голову на отсечение, что львица пришла позже, чем они с Лиз. Значит, вместе их не видела — почти сразу они разделились.

— Какая женщина? — осторожно спросил он.

Глаза ее, зеленые, как море в тропиках, встретились с его глазами. Она улыбнулась — терпеливой, все понимающей улыбкой.

— Нет, не жена, — уступил Деймон.

— Спутница жизни?

— Нет.

— Вы не сразу ответили. — Она чуть усмехнулась.

— А это имеет значение?

— Да. — Голос ее зазвучал серьезно, лишь в глазах еще плясали искорки смеха. — С женатыми я в эти игры не играю.

Деймон напрягся, чтобы не выдать радостного изумления. Одна мысль о том, что она намерена «поиграть с ним в эти игры», едва не лишила его самообладания.