Непреодолимая сила - [55]

– Да, хочу.

– Смотри, не пожалей. Так слушай, – она плакала, и не пыталась этого скрыть, – сначала, как ты понял, я решила отомстить тебе и выйти замуж за Павлика. Отомстила я, кажется, только бедному Павлику. Наверное, его родители до сих пор прокалывают мои фотографии иголками. В тот день, когда я сказала, что не выйду за него, поняла – не смогу быть ни с кем. Потом все эти годы я пыталась опровергнуть это, но не вышло. Знаешь, что самое глупое? Стоило несчастному человечку мужского пола довести меня до кровати, как я вдруг ярко осознавала, что замужем, и просто не могу никому отдаться. Ты способен такое представить? Стыдно кому рассказать… Костя, у меня не было кроме тебя ни одного мужчины. Наверное, я снова девственница. В тридцать два года – смешно, не правда? Нет, я пыталась. Знакомилась, встречалась. С теми, кто был на тебя совсем не похож – знакомиться было неинтересно. С теми, кто хоть каплей похож – страшно. Но и при всем том находились какие-то варианты, ты знаешь, Кость, их было даже много. Вот, кстати, в этом году я могла стать женой достаточно серьезного человека, богаче, чем ты, Костя. Правда, в итоге я чуть не уволилась с работы. Но мне было противно ложиться в постель с чужим. Да, с чужим. Да еще я ненавидела деньги и людей, которые могут все купить, таких, как ты. Тебе не понять этого. Сколько за эти годы, пока я мучилась сознанием, что принадлежу только тебе, у тебя было женщин и удовольствий? Да ладно, что я все про физиологию? Давай про любовь… Влюбиться, естественно, я не могла. Кость, бывают же такие идиотки, что один-единственный мужчина может отбить у них всякое желание еще раз испытать это чувство? Я злилась на себя, я пыталась себя переломить, но любила тебя и только тебя. Знаешь, было бы легче, если б ты никогда меня не любил, или мы просто рассорились. Но каждая мысль о тебе была намешана на нестерпимой боли – что меня предали, бросили, выкинули. Каждое воспоминание – отравлено. А я не могла отказаться от этой муки, не желала выздоравливать. Уверена, ты уже испугался… Одно дело – романтическая встреча, другое – маньячка, которая думает о тебе столько лет. Я всерьез подозреваю, что у меня шизофрения на твоей почве, причем с детства, Кость, но ты не бойся! Помнишь, я говорила, что ты не увидишь меня, если найдешь другую? Это не детские речи, не месть и не наказание. Я просто не умею по-другому. Ты хочешь видеть меня, а я не могу, не хочу тебя видеть! Даже если у тебя есть тысяча оправданий – но у тебя столько нет, – пойми, я не смогу простить тебя. Я даже могла бы сейчас простить тебе Лену, но никогда не прощу этих двенадцати лет.

– Таня, можно я приеду? – взмолился Костя.

– Нет, я тебе не открою. И не смей больше дергать меня, – она выдохнула и положила трубку.

В глазах у Кости было темно, а в ушах звенело. Держась за сердце, он набрал телефон Звягинцевых. И снова повезло – подошла Катя.

– Где вы живете, скажи адрес, – не поздоровавшись, только и смог выговорить он, – мне надо срочно поговорить с Серегой.

Наверное, у него был такой голос, что она послушно назвала улицу и номер дома.

– Кто это? – подошел Сергей. – Димка, да не вертись ты под ногами.

– Только не кричи на меня! Это Костя Лебедев. Он сейчас к нам приедет, – и Катя подняла на мужа круглые глаза.

***

Они сидели на кухне, любимом месте выяснения отношений российского гражданина. Дым от сигарет стоял такой, что вошедшая девушка закашлялась:

– Что у вас тут за сумасшедший дом?

– Явилась – не запылилась! На часы посмотри, – буркнул Сергей.

– Это что, Машка? – изумился Костя. – Кать, ну прямо вылитая ты в этом возрасте.

– Ага, я на мутер похожа, – не смущаясь, заявила Маша.

Катя в который раз потерла глаза. Разговор длился уже несколько часов, Димку давно уложили в кровать…

Лебедев пришел к ним бледный и больной, и, прямо с порога, твердя «это Танино, отдайте ей», попытался всучить Сереже какой-то футляр. Им показалось, что Костя пьян, но пахло от него только лекарствами.

– Дай дверь закрыть, что встал в коридоре? – не выдержал Сережа. Они только что ругались с женой, выясняя, что понадобилось Лебедеву у них в доме, – давай, разувайся, раз пришел.

– И еще! – Костю было не сдвинуть с места. – Ты должен все рассказать ей.

– Что – все? – Серега был зол, – к чему это надо? Чего ты вдруг приперся, как с цепи сорвался? Что, вообще, происходит?

Он буквально силой затащил Костю в квартиру и усадил на кухонный диванчик. И тогда тот начал рассказывать им все подряд, про встречу с Павликом, про то, как заманил к себе в офис Таню, про их телефонный разговор. Про то, что Сергей обязан помочь ему поговорить с ней.

– Да почему я должен говорить с ней? Не поздновато ли ты спохватился?

– Потому что только ты знаешь правду!

– Какую правда?! – уже почти орал Сергей.

– Что я не бросал ее тогда… – Костя устало опустил голову на руки.

– Да что ты?! Кто же тогда бросал? А как же эта… кассирша – Таня застукала тебя с ней?

Костя поднял голову и на секунду застыл:

– Ах, вон оно что… Тогда понятно…

– Что – понятно?

– А то. Почему мой единственный друг ни разу не проверил, жив ли я… – медленно произнес Костя, – ты тоже купился?