Непреодолимая сила - [25]

– Хорошо, – растерялся Костя, – только… Мне надо прибраться, что-то купить. Чем я кормить тебя буду?

– Я похожа на обжору? Слушай, сейчас мои из ванной выйдут, говори быстрей адрес. Да знаю я твой дом, какая квартира?

Костя назвал номер:

– Во сколько придешь?

– Часов в двенадцать, в час. Все, кладу трубку, целую.

Так что с утра Костя уже суетился – не хотелось, чтобы Таня разочаровалась своим первым к нему визитом. Он умудрился достать хорошее шампанское. Мысли текли только в стандартном направлении: фруктов зимой не бывает, значит, конфеты. Или накормить ее обедом? Ну, не борщом же, который сварила мать, или картошкой.

Кстати, мама. Очевидно, этой проблемы для Тани не существовало, но она существовала для Кости. С утра он начал «подбивать клинья».

– Мам, а ты никуда сегодня не собираешься?

– А куда я должна собираться? – рассеянно спросила она.

– На службу, к примеру…

– На службу я в воскресенье, ты же знаешь, – мама выбирала из шкафа белье.

Совершенно очевидно, она затеяла генеральную уборку. В Костины планы стирка не входила.

– Ну, тогда к тете Нине сходи, развейся. Чего ты опять завелась? Ну, хочешь, я сам все сделаю? Только белье отложи, а полы и все такое…

– Убираюсь, чтобы в воскресенье не убираться, сделаешь ты, как же! – мать, наконец, подняла на него глаза, начиная что-то соображать. – Хочешь, чтоб я ушла, что ли?

– Ну… нет… Если честно, то – да.

– Костя!

– Ну что «Костя»?!

Она укоризненно покачала головой.

– Опять? Давно ты не приводил девиц, как с армии пришел, я так радовалась, что угомонился!

– Мам, это совсем, совсем другое. Я тебе давно хотел рассказать, но как-то не получалось. Мамуль, я, наверное, женюсь.

Мама так и села на диван, уронив белье на пол.

– А на ком? На ком? Костенька, это же очень хорошо, очень… Это хорошая девочка? Надеюсь, не Ира? – вдруг испугалась она.

– Мам, ну какая Ира! Я… пока не могу сказать. Очень хорошая, поверь, ты будешь рада.

– А зачем мне тогда уходить? – голос матери снова стал подозрительным.

– Понимаешь, она здесь впервые, ну и пока мы не готовы знакомиться с родителями, после Нового года решили. Дай ты человеку освоиться!

– Ладно, – мать неожиданно согласилась, – пойду к Нине. Только бы вы не передумали… Мне так страшно за тебя все время, сыночек…

– Ну вот, опять запричитала… Как надоест у тети Нины, звони, без предупреждения не приходи, хорошо?

– Хорошо, – вздохнула мать и начала запихивать белье обратно в шкаф.

***

Таня вошла в прихожую, огляделась.

– А где твоя мама? – шепотом спросила она.

– К подруге пошла, в гости, – Костя снял с нее куртку.

Он выглядел немножко взволнованным.

– У вас две комнаты? Такая же квартира, как у нас. Только в другую сторону.

– Да в этих домах все квартиры одинаковые. Ты проходи, посмотри, что хочешь.

Таня шагнула в «залу». Здесь, конечно, обитала Костина мама. Было просто, но уютно. Чисто, светло. В углу, над телевизором, висела большая икона с ликом Христа, с лампадкой внизу. В шкафу за стеклом тоже стояло много маленьких иконок. Тане показалось, что Христос смотрит на нее осуждающе. Она повертелось у большого трюмо и, убедившись, что выглядит «очень даже», поспешила в другую комнату.

Здесь икон не было. Костя суетился, накрывая на маленький столик. Старенькая тахта, письменный стол, заваленный тонкими листочками – компьютерными распечатками, магнитофон и целая полка кассет и видеокассет – вот и вся обстановка.

– А где же компьютер?

– Отдал пока Мишке – они едва успевают делать заказ, пока я кручусь с салоном.

– А теперь я еще время отнимаю, да?

– Это все остальное у меня время отнимает… Когда с тобой быть охота… А вообще-то мы взяли еще одного парня. Чудак, правда, но талант.

Таня перевела взгляд на столик:

– Для чего это все? Вот придумал… Я не люблю шампанское, – она взяла из коробки одну конфетку.

– Не знаю… – Костя еще больше растерялся. – Может, борщ будешь?

– Я что, обедать пришла? – она тоже заволновалась. – Брось это все.

– А что делать? – Костя притянул ее к себе.

– Как же я соскучилась… сил нет!

– И я… – они переместились на диван.

Впервые они оказались в «человеческой» обстановке, ни в кино, ни в машине и ни в подъезде.

– Танька, что ты со мной делаешь? – Костя уже не мог остановиться. Таня, не отвечая, расстегивала ему рубашку.

– Подожди! – он вскочил, задернул шторы, потом бросился в большую комнату и выхватил из шкафа что-то чистое и белоснежное.

– Это же скатерть, – сказала Таня…

***

– Ларочка, чего это ты с утра пораньше? – удивилась Нина, открывая дверь.

– Ой, Ниночка, не прогони. Мой-то невесту привел! Так просил, чтобы не мешала…

– «Невесту»! Скажешь тоже! Знаем мы ваших невест… И ты поверила? Взял и выгнал мать, бессовестный!

– Да не выгнал, Нин, не ворчи… Я сама… Лишь бы только у него все было хорошо. Я ведь боялась, что он вообще никогда не женится. Уж как молилась, чтобы не жил в грехе.

– А вот мы сейчас посмотрим, что за невесты такие. Пошли, чаю налью, сама только завтракать села. Или кофе помолоть?

Нина захватила большой военный бинокль, и подруги отправились на кухню. Дома стояли друг напротив друга, разделенные футбольной площадкой.

– Не хорошо следить-то, – вяло сопротивлялась Лариса.