Непреклонность - [93]

– Имеет место быть непосредственная угроза. Мы отслеживали деятельность вампиров на территории, до того как нашли тебя, именно это привело нас в тот вечер в Портленд.

Тон его голоса нежным не был, и я поняла, что мой комментарий всерьёз его рассердил. Я не стала даже и пытаться разобраться в этом, потому как сомневалась, что смогу когда-либо понять Николаса.

Это напомнило мне о кое-чём ещё, что мне было любопытно узнать.

– Откуда ты? У тебя лёгкий акцент, который я никак не могу определить, и иногда мне кажется, что ты говоришь на другом языке.

– Я родился в Санкт-Петербурге и прожил там первые шестнадцать лет своей жизни, пока моя семья не переехала в Англию, а потом в Америку, – один уголок его рта приподнялся. – Мой акцент обычно становится приметным лишь только, когда я раздражён.

Я хотела сказать, что это было не правдой, что улавливала его, начиная с самого первого раза, как он заговорил со мной, но вместо этого я перевела разговор на другую тему.

– А у Криса какая история? Он твой партнёр?

– Обычно я работаю один, но иногда мы работаем как команда. Мы с Кристианом знаем друг друга долгие годы.

– Кристиан, – я повторила его имя. – Такое имя ему больше подходит, чем Крис.

– Уверен, что он будет рад это услышать, – холодно произнёс Николас.

– Ну, я стараюсь, – ответила я так же колко, испытав облегчение от того, что мы вернулись на хорошо знакомую мне землю.

С высокомерным, саркастичным Николасом я ещё могла справиться.

Он, в самом деле, расхохотался. Мне надо было сдержать улыбку, поскольку мы оба знали, что я делала всё, лишь бы помешать его планам с момента нашей встречи. Я до сих пор не имела стремления позволить ему командовать своей жизнью, но казалось, будто сегодня вечером мы достигли своего рода перемирия.

– Послушай, я знаю, что ты предпочёл бы охотиться за монстрами, даже если вы, парни, чувствуете, что вам необходимо здесь находиться. И знаю, что ты иногда считаешь меня занозой, но...

– Иногда?

– Что я пытаюсь сказать, – продолжила я, проигнорировав его вмешательство, – так это то, что даже, несмотря на то, что ты слишком властный и иногда можешь быть высокомерной задницей, полагаю, ты не такой уж и плохой.

Он вскинул брови.

– Думаю, это самый сомнительный комплимент, какой я получал. И скажу, что ты, без сомнения, самая большая заноза в заднице, которую я когда-либо встречал.

Я не смогла сдержать ухмылку.

– Самая большая заноза, серьёзно?

Он усмехнулся в ответ.

– Да, но я обожаю трудные задачи.

Мерцание в его глазах лишило меня мужества, и я поняла, что он просто так не сдавался. Я не желала разрушать наше хрупкое перемирие, но отказываться от своей собственной позиции было неприемлемо.

– Я не хочу больше с тобой ругаться.

Слова вырвались из меня еще до того, как я поняла, что собираюсь произнести. Я не знала, кто был больше удивлён моим заявлением. В этот самый миг штормовой ветер заставил стены заскрипеть, а пламя в камине заплясало, как будто элементы находились в согласии.

– Я рад это слышать.

– Я не изменила своего решения или что-нибудь такое, – поспешно добавила я, прежде чем он ошибочно примет мою оливковую ветвь за уступку. – Я просто не хочу, чтобы мы постоянно набрасывались друг на друга.

– Ты хочешь быть друзьями? – в его голосе послышалась нотка веселья.

Я состроила гримасу.

– Давай не будем так далеко заходить. Как насчёт того, что мы останемся при своих мнениях, а там посмотрим.

– Тогда мир?

– Да, или перемирие.

У меня были большие сомнения в том, что между нами двумя ни одно, ни другое не продержится слишком долго.

Несколько секунд он внимательно меня изучал, прежде чем подался вперёд и протянул руку.

– Ладно. Перемирие.

Я нерешительно протянула свою руку, и он заключил мою ладонь в свою большую руку. Его пожатие было тёплым и сильным, и от контакта вверх по моей руке пронеслось покалывание. Когда он не сделал ни единого движения, чтобы выпустить мою руку, я отдёрнула её прочь и запрятала её под своё бедро. Если он и заметил моё быстрое отступление, то не упомянул об этом.

Зевота росла внутри меня, и меня изумило, почему я чувствовала сонливость, до того как я вспомнила о своём леденящем заплыве в океане и использовании силы на крысах. Я едва не съёжилась, когда вспомнила о безумстве, которое инфицировало этих бедных животных.

– Ты выглядишь уставшей, – Николас встал, и мне пришлось вытянуть шею, поскольку он возвышался надо мной. – Ложись спать. Я уйду.

Окна в доме вновь загрохотали, и я подумала о нём, стоящим всю ночь там на улице, в шторм, только лишь для того, чтобы приглядывать за мной.

– Ты можешь остаться здесь сегодня на ночь, если хочешь.

Его глаза отразили удивление от неожиданного предложения, и я внезапно почувствовала себя сознательной. Я же не приглашала парней в гости к себе домой через день. Надеясь, что мой румянец не был виден в тусклом освещении, я сказала:

– Ты уже здесь и нет никакого смысла тебе находиться на улице в такую погоду, тогда как можешь разместиться на диване, я принесу тебе несколько одеял.

Я чуть не навернулась сама по себе, чтобы добраться до бельевого шкафа, где Нейт хранил дополнительные стеганые одеяла. Когда я вернулась с одеялом и подушкой, Николас стоял всё там же, где я его и оставила, его лицо было скрыто в тени. Он взял у меня одеяло с подушкой, тихо произнеся "спасибо".