Непреклонность - [90]

– Ты мне кое-кого напоминаешь, кого я знал давным-давно. Она тоже была чересчур упряма.

– Если ты скажешь, что это была Мадлен, я брошу в тебя свой корнишон.

Я ничем не могла быть похожа на женщину, которая меня родила. Она была моей биологической матерью, но именно на этом связь и заканчивалась.

Николас улыбнулся, и его глаза приобрели практически отстранённый взгляд.

– Не Мадлен, нет. Её звали Елена, и в действительности она была тетей Мадлен, хотя и умерла до появления Мадлен на свет.

– Она была твоей девушкой или что-то типа того? – поинтересовалась я, удивившись нежности в его голосе.

До сегодняшнего вечера я считала, что Николас был только лишь воином, всё время в делах и никакого времени на личную жизнь. Но я полагаю, у него должна была быть некого рода жизнь вне охоты на вампиров. Мой Мори зашевелился, и незнакомое мне чувство скрутило мой желудок. Неужели это была ревность? Я дала себе мысленный подзатыльник, дав демону понять, что нам совершенно наплевать на романтические приключения Николаса.

– Нет, Елена была для меня, как сестра. Она была красивой, но своенравной и очень избалованной.

– Ты назвал меня избалованной?

Типичный мужчина. Сильный мужчина это вполне приемлемо, но стоит женщине проявить некоторую свободу воли, и она тут же избалована.

Он рассмеялся и сделал глоток содовой из своего стакана, так и не ответив. Я свирепо посмотрела на него, и его широкая улыбка стала ещё больше.

– Ладно, может быть неизбалованная, но определенно строптивая.

– Кто бы говорил, – я взяла свой стакан. – Что с ней случилось?

Выражение его лица помрачнело.

– Она игнорировала правила, которые были установлены для её же защиты, и в одиночку сбежала. Вампиры её убили.

Я отрывисто втянула воздух.

– Ох, мне жаль.

Это могло бы объяснить его гиперопекающее отношение ко мне. Его подруга погибла от рук вампира, и вот теперь меня преследует вампир.

– Это было в далёком прошлом.

– Так остался кто-нибудь из семьи Мадлен? – спросила я в попытке сменить тему разговора.

Впервые я выказала некую заинтересованность в вероятных родственниках Мохири, и Николас улыбнулся в ответ.

– У неё до сих пор остались живые родственники, её родитель, например.

– Родитель? Это звучит так обезличенно.

Я подумала о своём папе, о том, как он держал меня в объятиях и читал мне перед сном. Я и представить себе не могла, что думаю о нём, как о своём родителе.

Николас положил салфетку на свою тарелку и откинулся на спинку стула.

– Это просто титул. Семьи Мохири так же близки, как и семьи людей, может быть даже больше, так как мы не стареем и не умираем естественным образом.

– Так ты и твои родители, все вы выглядите на один и тот же возраст? Не находишь это жутким?

Он покачал головой.

– Мы не думаем о возрасте так же, как смертные. Люди рассматривают его как способ ознаменования своего пути по жизни. В физическом смысле мы не стареем, как только достигаем зрелости.

Возможно, он и считал это нормальным, но мне было трудно представить, что мой возраст равен возрасту моим дедушке и бабушке. Брр.

– Так значит мой дед, отец Мадлен, всё ещё жив. Он обо мне знает?

Узнать, что у меня есть живой дед, которого я никогда не встречала, было немного шокирующим. Мама моего папы умерла, когда мне было десять, в действительности, я так и не успела узнать её столь хорошо.

– Да, и он с нетерпением ждёт с тобой встречи, – моя нерешительность, должно быть, была написана на лице, поскольку Николас поймал мой взгляд и удерживал его. – Он будет ждать до тех пор, пока ты не будешь готова встретиться с ним.

– Терпеливый Мохири, кто бы мог подумать.

Я встала и отнесла наши тарелки в раковину, чтобы скрыть свои неожиданно возникшие противоречивые эмоции. Я не имела никакого намерения ехать к Мохири в ближайшее время, но знание того, что там у меня есть дедушка, даже если он и был отцом Мадлен, который хотел встретиться со мной, вызвало эмоции, о которых я даже и думать не хотела.

– Мохири обладают вообще-то исключительным терпением, когда нечто заслуживает ожидания, – ответил он, и у меня возникло ощущение, что разговаривали мы уже не о моём дедушке.

Я начала ополаскивать тарелки горячей водой.

– Полагаю, этому содействует то, что вы бессмертны, да?

– Как и ты, – произнёс он близ моего уха, и я едва не выронила тарелку из своих рук.

– Не делай так больше! – выдохнула я, и он тихо рассмеялся.

Николас взял у меня тарелку и начал вытирать её кухонным полотенцем. "Неужели ему надо стоять так близко?" Я злилась, пока ополаскивала другую тарелку и передавала её ему. Что-то в его поведении говорило мне, что делал он это лишь для того, чтобы поддеть меня, и он безмерно наслаждался собой. Я поймала себя на мысли, что желала, чтобы здесь был старый Николас. Я знала, что от него ожидать, а этот новый Николас значительно сильнее сбивал с толку.

Ветер сильно стучал по кухонному окну, и я потёрла руки, пожалев, что не подумала принести с собой свитер или толстовку. Отопление не работало без электричества, и поскольку дом располагался очень близко к бухте, воздух в доме крайне быстро остывал. Я потянулась к фонарику, намереваясь подняться наверх и взять что-нибудь теплое, во что я могла бы укутаться.