Неправильное число - [28]

– Давайте правда Мамая пошлем! – предложил кто-то.

– Нет, – покачал головой Андрей, запирая ворота. – Никого пока больше никуда посылать не будем. – Кора, – обернулся он к распорядительнице. – Нужно поговорить!

– Всегда к вашим услугам, капитан, – улыбнулась та, и от этой улыбки по спине у Олега пробежали мурашки.

10

Москва, Муниципальное образование Останкинское,

3 июля 20… г.

– Станция ВДНХ, – объявил чинный женский голос из-под потолка вагона метро.

Вынырнув из омута не самых веселых мыслей, Настя вскинула голову: надо же, и в самом деле ВДНХ! Вообще-то, из Следственного управления она собиралась вернуться домой, в институтскую общагу, но в задумчивости не заметила, как ноги сами понесли ее в противоположном направлении – и вот она здесь.

– Осторожно, двери закрываются! Следующая станция…

Не дослушав, Настя выскользнула из вагона на платформу и решительно зашагала к эскалатору.

Вчера, как только узнала о теракте в клубе, она сразу же бросилась сюда. Хотя нет, сначала, конечно, она попыталась связаться с Олегом – что, если тот все же не остался в «Ковчеге» до утра? – но юноши не было онлайн ни ВКонтакте, ни в мессенджере, телефон его также оказался недоступен. Все еще не веря, что случилось непоправимое, Настя помчалась на ВДНХ, однако поезда метро проносились мимо станции без остановки – об этом заранее объявляли, просто она внимания не обратила. Закрыта была и следующая – «Ботанический сад», – и только в Свиблово девушке удалось выйти из вагона и пересесть на поезд, идущий в обратном направлении. Когда тот проследовал без остановки до «Алексеевской», Настя уже не удивилась.

Решив повторить попытку позднее, она возвратилась в общагу, где буквально в дверях столкнулась с комендантшей Маргаритой Станиславовной, теткой въедливой, но в целом безобидной, которая с выражением вселенского ужаса на лице вручила Насте только что полученную от следователя повестку. Явиться на допрос требовалось завтра к десяти утра. Расписавшись у комендантши в каком-то толстом журнале, девушка поднялась в свою комнату, зашла в интернет с соседкиного ноутбука – и вот тут-то ее и накрыло. Перед глазами вдруг все поплыло, руки затряслись, ноги перестали держать. Полдня Варя Осинина, та самая хозяйка ноута, отпаивала Настю кофе, в который, как потом призналась, всякий раз добавляла несколько капель коньяка. А может, и не капель, кто теперь проверит. Трудно сказать, какой из ингредиентов оказался более действенным, но часам к пяти вечера Настя более или менее успокоилась. Впрочем, заходить в сеть или включать телевизор больше пока не рисковала.

…Эскалатор вынес девушку наверх, и она вышла из метро на улицу. За то время, что Настя провела под землей, здесь, кажется стало еще жарче. Народу вокруг было немного – как видно, многие предпочли воскресной прогулке по раскаленным каменным джунглям кондиционированную прохладу кафе или пусть и обманчивую, но все же тень парков.

Настю, однако, жара нисколько не смущала – вот душных помещений она не любила, а под открытым небом будь хоть под сорок – все ей было нипочем. Достав из сумочки темные очки (обычно за ненадобностью она просто поднимала их вверх, превращая в импровизированный ободок для волос, но перед визитом к следователю вспомнила слова Вари о том, что это вроде как дурной тон, и решила на всякий случай убрать), девушка нацепила их на глаза и деловито двинулась по тротуару к центральному входу на ВДНХ.

Окажись тот перекрыт, Настя бы, наверное, восприняла это как должное, но проход через помпезную арку, увенчанную золотыми фигурами тракториста и колхозницы, несущими народу огромный сноп колосьев (это Олег ей позавчера рассказал, что мужик на арке – тракторист, сама она всю жизнь считала рабочий), был свободен. Пройдя по центральной аллее, Настя обогнула устремленный ввысь белый павильон с высоким шпилем, миновала роскошный фонтан «Дружба народов» и уже только за следующим фонтаном – Олег говорил, что тот называется «Каменный цветок», – вынуждена была остановиться.

Путь в глубь территории выставки преграждали обвитые красно-белой лентой металлические барьеры, за которыми через равный интервал стояли полицейские оцепления, по случаю зноя все как один в рубашках с короткими рукавами. По эту сторону ограждения лежали цветы, стояли зажженные свечи, стопкой громоздились книги, с виду – институтские учебники. От этого зрелища на глаза у Насти навернулись слезы, и заставить себя приблизиться к импровизированному мемориалу она не смогла.

Коря себя за то, что явилась на место трагедии с пустыми руками, девушка неспешно двинулась параллельно барьеру, возле которого тут и там топтались зеваки, многие с большими профессиональными фотоаппаратами (должно быть, это были журналисты). Взгляды большинства были устремлены за оцепление. Было не очень понятно, что они там рассчитывали увидеть: так или иначе, место взрыва отсюда заслонял неуместно нарядный фасад павильона «Украина». Там же, где он заканчивался, улица была перегорожена криво сколоченными фанерными щитами, с противоположной стороны примыкающими к классической колоннаде соседней с «Украиной» «Беларуси».