Неповторимое. Книга 7 - [36]

Пришли назначенный день и час — и снова та же история: не появился не только кто-либо из руководства КПРФ, но даже никакого представителя от партии не прислали. В. Тюлькин, которому каждый раз приходилось трястить в поезде «Ленинград — Москва», заявил: «Больше не приеду». Разошлись с тоскливым чувством: было ясно, что руководство КПРФ не стремится идти к объединению в единый избирательный блок.

На следующий день я пошел к В. А. Купцову для откровенного объяснения.

— Валентин Александрович, — начал я, — уже дважды срывается совещание лидеров организацией, которые могли бы объединиться в блок с КПРФ. И срывается потому, что от вас никто не приходит. Если руководство КПРФ, заявив о готовности к объединению, сделало это из популистских побуждений, а фактически такого намерения не имеет, то об этом надо прямо сказать. Зачем же зря собирать товарищей?

— Ну, зачем уж так сразу — популистские заявления… Мы никогда таких шагов не предпринимаем. Просто у нас произошла непредвиденная накладка одних мероприятий на другие, — пояснил В. Купцов.

— Но вы могли бы прислать какого-нибудь ответственного работника от партии! Хотя бы формально.

— Вот как раз формализм нам не нужен. Мы договаривались с Геннадием Андреевичем, что будет или он или я, но не получилось, — сказал Купцов, а потом, как бы невзначай, произнес: — Вообще-то у них большие запросы, неприемлемые условия…

— Совершенно ничего не понимаю. О каких запросах и условиях идет речь? Ведь мы же еще ни разу все вместе не встретились и ничего не обсудили! — возмутился я.

— Это вы не знаете, а нам известен перечень их предложений, выдвинутых как условие для объединения, и он не может быть принят, — сказал Купцов.

— Так вы против объединения? — прямо спросил я.

— Я так вопрос не ставлю, но им надо поумерить свои аппетиты, — ответствовал Купцов.

— Но ведь для того мы и намерены были собраться, чтобы обсудить проблему и прийти к единому решению.

— Давайте соберемся на следующей неделе, — в конце концов предложил Купцов.

Что ж, договорились еще раз. Назначили число и время, а место уже нами «зафрахтовано». Но этот разговор породил у меня большие сомнения относительно желания лидеров КПРФ создать единый народно-патриотический блок.

В условленное время собрались все, кроме В. Тюлькина (от РКРП был В. Анпилов) и представителей КПРФ. Я позвонил Г. Зюганову. Из приемной сообщили: «У него совещание. И Купцов тоже на совещании». Вернувшись, проинформировал участников встречи об обстановке. Несколько человек высказались с резкими замечаниями в адрес руководства КПРФ. Замечания были справедливыми. Но я попросил товарищей (все-таки попросил), чтобы они пришли еще раз. Уже четвертый! Определили дату и время, имея в виду, что теперь, мол, мы будем «диктовать» условия. Однако в назначенный день явилось только два человека, я был третьим. Товарищи сказали, что этого и следовало ожидать.

До сего времени я не могу понять, что все-таки двигало руководством КПРФ, когда оно отказалось от реальной возможности и объективной необходимости объединить вокруг КПРФ все компартии и другие прокоммунистические организации России в единую силу. Позиция и поступки вождей КПРФ выглядели довольно странно. Неудивительно, что после этого случая в выступлениях лидеров различных левых организаций все больше и больше просматривались вначале только «тени», а затем зазвучали слова осуждения и критика в адрес руководителей КПРФ. Приятного в этом мало, но факт остается фактом — они сами порождали оппозицию КПРФ в левом движении. Кому это выгодно? Ясно, что не народу, не членам партии.

Так закончилась первая попытка объединить левые патриотические силы. Все эти просчеты, разумеется, сказались в ходе избирательной кампании в Государственную Думу второго созыва. Хотя в целом результаты КПРФ были очень высокими — она получила 181 мандат («Наш Дом — Россия» — 55, ЛДПР — 51, «Яблоко» — 45, т. е. больше, чем все три правых партии вместе взятые).

Но если бы не был допущен ряд грубых ошибок и если бы объединились все компартии России, независимо от их численности, то, безусловно, КПРФ с союзниками вполне могла завоевать конституционное большинство в Госдуме.

А просчетов было немало, и прежде всего при формировании центрального партийного списка КПРФ. Первая половина его состояла из ярких, известных всей стране достойных личностей, а вторая половина — из совершенно никому не известных людей. Я читаю и поражаюсь — кто это, что это, зачем это? Допустим, такое решение было продиктовано какими-то целями, говорить о которых вслух нецелесообразно. Но зачем же этих лиц включать в центральный список? Ведь было еще более 20 региональных списков — можно было бы направить их туда, да и не первыми. Кстати, все вторые, а во многих случаях третьи, четвертые и даже пятые — проходили. Ведь для этих претендентов главным было только стать депутатом, и все! И ожидаемого вклада в дело партии они все-таки не сделали (если не считать, что «Духовное наследие» печатало книги Г. А. Зюганова). Кстати, многие из них никогда членами КПРФ не являлись, хотя на выборах это и не главное, так как некоторые беспартийные, как, например, Юрий Павлович Иванов, внесли в дело этой партии значительно больше, чем десятки членов КПРФ.