Непотерянный рай - [30]

Когда же она с предельной пунктуальностью появилась на противоположном углу Каровой улицы, он, разглядывая ее, был так ослеплен и так растерялся, что не сразу поверил, она ли это. Если бы не предназначавшаяся ему улыбка, если бы не сила взгляда, притягивающая его как магнит, он и не узнал бы Эвы.

От нее, от ее лица, от всей фигуры веяло свежестью и красотой. Совсем другая женщина! Она шла легким, девичьим шагом, будто под ногами у нее был не исполосованный и отлакированный колесами асфальт, а паркет дансинга, где отдается каждый удар каблучков. Ничего не осталось от ее вчерашнего облика, вчера она была небрежно одета, запугана, глаза были печальны, голова низко и безвольно опущена. А сегодня у нее легкие движения, высоко взлетает рука, раскачивающая красивую, модную сумочку. Сегодня она полна легкой свободы; как подвижно ее улыбающееся лицо над воротником белого свитера! Она выглядела прекрасно. И Анджей забыл обо всем — о том, что это угол оживленной улицы, что их могут увидеть знакомые, — и, как юноша, бросился к ней через уличную «зебру» на край противоположного тротуара.

— Как хорошо, что ты пришла. Такая красивая! — радостно воскликнул он, схватив обеими руками ее руку.

— Здравствуйте, я так боялась опоздать.

— Да нет же, ты пришла минута в минуту. И такая красивая, правда-правда. Сначала я просто не поверил, что это ты. Так преобразилась.

— Хотела вам понравиться.

— Ну-ка повтори, только без «вы». Ведь мы еще ночью договорились.

— Хотела понравиться… тебе, — с трудом выдавила она из себя это слово.

— Браво. Но только ли мне одному? — будто ревнуя, спросил он.

— Правду говорю. Сегодня только тебе. С нынешнего дня определенно только тебе.

— Если это так, то у меня действительно душа радуется.

— Пожалуй, давай возьмем чуть вправо, мы идем против течения, — сказала она.

Он только сейчас заметил, что невольно задевает прохожих. Она ориентировалась гораздо лучше его.

— Ты права, но давай остановимся на минутку. Нам нужно решить, куда пойдем. Я ведь пригласил тебя на обед, значит, нужно сделать выбор, пока мы здесь. Перед нами «Бристоль» и «Европейская».

— Нет, тут мне не нравится. Это для иностранных гостей и доморощенных взяточников. Ну и там девушки, которые всегда около вертятся. Мне хотелось бы поскромнее, где поспокойнее.

— Отлично, я тоже предпочел бы уютный ресторан. Предлагай, который тебе нравится.

— Я не очень хорошо в них разбираюсь.

— Извини. — Анджей смутился, ему не хотелось, чтобы она подумала, будто он считает ее завсегдатаем ресторанов. — Ну вот что, давай пойдем куда-нибудь на Старом Мясте.

— Охотно. На Старом Мясте все красиво.

— Тогда пойдем в уютный ресторан на улице Широкий Дунай.

— Мне рассказывал о нем Роберт. Он заходил туда по вечерам.

— Однако… — сорвалось у него от обиды, от того, что она вспоминает прошлое. — Подойдет?

— Мне все равно. Решай сам. Я согласна подчиняться тебе во всем.

— Даже так? — рассмеялся он. — Но вернемся к еде. Ресторанчик не первоклассный, но днем там вполне терпимо, вечером похуже. Вечером я бы тебя не повел туда. А вот и такси, поехали.

— Может, пешком, тут ведь недалеко.

— Лучше побыстрее сядем за столик. Совсем иначе течет разговор, когда сидишь друг против друга, на улице как-то не так.

— Понятно, пожалуй, ты прав.

Но все же у нее мелькнула мысль, что ему, видимо, не совсем удобно идти рядом с ней по самой оживленной части города. Ведь придется пройти через все Краковское Предместье, а это добрых полчаса.

Поездка заняла не более пяти минут. Анджей, однако, успел поболтать с водителем.

— На Широкий Дунай проезд разрешен?

— Разумеется. Со стороны Пивной.

— Тесная улочка, но красивая.

— Говорят, что скоро вообще закроют проезд через Старое Място, обижают нашего брата таксиста. Тут ведь всегда оживленно, лучшие гости столицы, туристы.

— Так заведено повсюду в памятных местах, — пояснил Анджей.

— Пусть будет так повсюду, но как сейчас у нас, удобнее. Понемногу все от них перенимаем. А пока проезд не запрещен, подкачу вас к самому крыльцу ресторана. Вот и «Рыцарский», приехали.

Они вышли из машины, и в холле ресторана их приветствовала стоявшая в углу статуя рыцаря в доспехах с опущенным забралом.

Анджей кивнул гардеробщику.

Тот подбежал с номерком в руке и взял пальто. У входа в зал Анджею поклонился знакомый седовласый кельнер, улыбка которого считалась одним из самых ценных украшений и одной из самых надежных приманок этого ресторана.

Старый Шимон с его отработанными приветливыми жестами, веселым блеском глаз и знаменитой неподвижной улыбкой на застывших губах обещал, что входившая парочка получит такое удовольствие, о котором только можно мечтать. Только, конечно, за его столиком.

— Мое почтение, маэстро.

— Привет, пан Шимон! Здоровье, как я вижу, не подводит.

— Держимся, слава богу. Для вас у меня есть столик у камина, под старыми часами. На двоих столик. Вас двое?

Взгляд, которым он окинул при этих словах Эву, свидетельствовал о том, что вопрос имеет чисто риторический характер. С такой женщиной ходят в ресторан только вдвоем. И разумеется, едят изысканные блюда, а напитки пьют самые хорошие или самые дорогие. Что касалось закусок и блюд, старый Шимон не ошибся. Анджей только слушал и соглашался с его предложениями.