Непостижимое (Онтологическое введение в философию религии) - [29]

Все это было бы очень просто, если бы мы были в состоянии отчетливо различать между этими двумя понятиями действительности. На самом деле, однако, имеет силу обратное. Ведь в строгом смысле слова настоящее есть не что иное, как лишенная всякой временной длительности идеальная граница между прошедшим и будущим - миг, в который будущее, еще не бывшее, становится прошлым, уже бывшим. В этом строгом смысле слова, очевидно, не существует вообще никакой действительности настоящего. Все, что сознается нами как настоящее, уже в момент его осознания стало прошлым; все, на что направляется наш взор в нашей заботе или нашей мечте, есть будущее - будь то будущее ближайших лет, или ближайших дней, или даже - по евангельскому завету - сегодняшний день - очевидно, еще предстоящая, неосуществленная его часть. "Настоящим" в конкретно-психологическом смысле для нас является некий ближайший - в отношении математического мига настоящего - отрезок из прошлого и будущего. Однако понятие "ближайших" к нам частей прошлого и будущего - понятие "теперь" - очевидно, произвольно растяжимо и совершенно относительно. В одной жизненной связи оно может означать сегодняшний день, или нынешний месяц, или нынешний год, а в другой оно может охватить целую историческую эпоху, которая в свою очередь может означать и ближайшие нам десятилетия, но и несколько ближайших нам веков (как напр., когда историки начинают "новое время" с эпохи Ренессанса).

С этой точки зрения в строгом научном смысле можно было бы говорить, собственно, только о действительности в широком, времяобъемлющем смысле, о чем-то вроде всеобъемлющей космической действительности, тогда как всякая иная более узкая действительность имела бы значение только неопределенного, чисто относительного, обусловленного нашей психологической установкой отрезка совокупной действительности. Этот вывод существенен для нас ближайшим образом в том отношении, что в противоположность всему, что нам кажется на первый взгляд, под действительностью в этом последнем, точном смысле мы должны разуметь нечто лишь "мыслимое", а не чувственно данное как таковое. В том, что только чувственно "дано", нет никакой "действительности", а есть лишь беглое, текучее, бесформенное и неуловимое переживание, т.е. нечто, что не может притязать на именование "действительностью".

Однако совокупная времяобъемлющая "действительность" не только остается, очевидно, для нас необозримой по своему содержанию; она даже, в сущности говоря, немыслима. Согласно известной (и никем не опровергнутой) кантовской "антиномии", мы не можем мыслить или представить себе реальность ни подлинно бесконечной во времени, ни имеющей во времени какое-либо первое, абсолютное началоl. Поэтому если мы захотим называть действительностью только всеобъемлющее целокупное бытие, то действительность станет для нас совершенно неосуществимой мыслью, потому что она именно немыслима как законченное, замкнутое в себе целое; она есть тогда, напротив, что-то беспредельное, что в обе стороны - в сторону прошлого и будущего - как-то "сходит на нет", теряется в бездне немыслимого и ничто.

Существенно для нас здесь в этой проблематике только одно. Бытие, как целое, очевидно, не совпадает с "действительностью" просто потому, что действительности как законченного, замкнутого в себе целого вообще не существует. Этим подтверждается с другой стороны вывод, к которому мы выше пришли иным путем. То, что мы называем действительностью, по самому своему существу есть что-то по своему объему совершенно неопределенное, безграничное, не в смысле актуальной бесконечности, а в том смысле, что оно лишено каких-либо точных, замыкающих и объемлющих его граней; оно необходимо остается расплывчатым и расплывающимся. Смотря по нашим интересам и нашей установке, по точке зрения и по остроте зрения, оно может быть и большим и меньшим, причем мы вынуждены признать, что эта относительность и расплывчатость принадлежит к самому существу того, что мы называем "действительностью". Если под тем, что "существует" или "принадлежит к действительности", мы разумеем нечто, что во всяком случае в себе самом определенно, то сама действительность не существует. Бесспорно существует для нас действительное, - "нечто" действительное, - отрицать это значило бы впадать в мечтательный идеализм, который в корне подорвал бы возможность всякого реального знания, всякой деятельности, основанной на трезвой ориентировке. "Действительное" есть - неопределенный по своему объему и границам - отрезок реальности, который на основании опыта предносится нам как качественно-определенный в себе комплекс и как таковой частично нами познается. Это есть - чтобы снова прибегнуть к уже использованному нами образу - "остров, со всех сторон окруженный океаном", причем сами береговые очертания острова не точно определены, а незаметным и неуловимым образом сливаются с океаном. И это, очевидно, так по самому существу того, что мы разумеем под действительностью.

Мы выразим то же соотношение лишь в другой форме, если, ссылаясь на выясненное в предыдущей главе, скажем: не существует законченной всеобъемлющей действительности, которая совпадала бы с целокупностью бытия, потому что все действительное рождается из лона возможного как реальной потенциальности, или сущей мочи. Сама же потенциальность, или мочь, хотя и принадлежит к реальности и образует ее первичную глубину, но никак не может быть названа "действительностью". Ибо "действительность" есть понятие, мыслимое лишь в соотносительной связи с "возможностью": то, что актуально есть, отличается, как таковое, от того, что может быть, и предполагает за своими пределами последнее. Поэтому целокупное бытие не может быть "действительностью", а может быть только сущей потенциальностью, рождающей из себя действительное, - "potest" или "posse ipsum", как его именует Николай Кузанский,li - основа бытия, объемлющая в себе и актуально, и потенциально сущее - и то, что уже есть как действительность, и то, что лишь может быть. Именно потому, что - как выше разъяснено - все определенное, а тем самым и все действительное, в собственном и строгом смысле, возникает не из чего-либо другого определенного и действительного, а лишь из неопределенности потенциального, - не существует всеобъемлющего связного целого или системы действительности, а лишь неопределенное по своим граням "действительное", рождающееся из лона этого первобытия.