Непослушные принцессы - [46]

Раньше, чем другие, Сара осознала, что для того, чтобы выжить в мире ревущих кугуаров, надо научиться разговаривать на их языке. К счастью для нее, девочка обладала лингвистическими способностями. Испанский язык Сара выучила, когда ей не было еще и десяти лет, благодаря тому, что кое-кто из членов ее семьи вышел замуж за испанских колонистов в Калифорнии. К изучению английского девочка оказалась не менее способной, чем к изучению испанского. Она овладела им, поступив прислугой в дом к одной семье в Неваде. Там, скорее всего, ее впервые окрестили Сарой. В 1859 году, когда девочка вела переговоры между своими хозяевами и индейцами, она поняла, что белые переселенцы предпочитают иметь дела с теми, кого считают наделенными властью. Поэтому Сара сообщила нескольким правительственным агентам о том, что ее отец – «верховный вождь» всех северных пайюта, а не группки в сто пятьдесят человек. «Маленькая белая ложь» позволила вождю Уиннемакка говорить от имени своего народа, а Сара назвала себя «принцессой».

Жизнь может быть чрезвычайно опасной для индейца, пытающегося найти свое место на границе между «цивилизацией» и «дикостью». Один из таких случаев описан в книге Сары. Американские солдаты безосновательно обвинили индейцев в угоне скота и вырезали целую деревню до последнего ребенка. «Белые всегда первыми развязывали войны, исходя из своих эгоистических мотивов», – писала Сара.

В 1872 году северным пайюта «даровали» резервацию Малýр в Орегоне. Семья Сары перебралась туда. Сначала всем управлял федеральный агент Сэмюель Пэрриш. По словам Сары, он относился к индейцам хорошо, по справедливости. Спустя четыре года его заменили подлым Уильямом Райнхартом. Этот человек крал предназначенные для индейцев продукты, отказывался платить за работу и обманывал при любой возможности. При нем многие индейцы начали голодать. Тех, кого заподозрили в преступлении, казнили без суда. Часть земель, которая полагалась пайюта по договору, захватили белые поселенцы. Индейцам оставалось все меньше охотничьих угодий. Райнхарт даже закрыл школу. Все старания Сары выхлопотать достаточно еды для своих соплеменников и сообщить властям об условиях жизни в резервации ни к чему не привели, хоть она и подписывала свои письма «Принцесса Уиннемакка».

В 1878 году те из индейцев, которые остались в резервации, подняли бунт. Во главе стояли воины племени банноков. Сара и ее семья встали на сторону американского правительства. Когда ее отца и его людей захватили в плен банноки, Сара за двое суток проскакала двести двадцать три мили ради того, чтобы их вызволить и отвести под защиту стен форта, в котором засели федеральные войска. Впоследствии она работала у американцев переводчицей, проводницей и лазутчицей. По завершении Баннокской войны федеральное правительство не стало разбираться в том, кто на чьей стороне воевал. Всех пайюта объявили врагами и военнопленными. Им пришлось пройти триста пятьдесят миль по глубокому снегу, который иногда был по грудь взрослому человеку, до резервации Якима в штате Вашингтон. Почти пятая часть индейцев пайюта умерла в дороге, главным образом это были маленькие дети и старики. Еще больше пайюта умерло в резервации, в том числе и сестра Сары. У них не было в достатке еды, теплой одежды и дров.

Президент и принцесса

Желая уберечь своих соплеменников от медленного, но неизбежного вымирания в резервации, Сара поехала на восток агитировать в защиту индейцев и встретиться с чиновниками из Вашингтона. В дороге она выдавала себя за принцессу. Эта роль была ей хорошо знакома. В 1864 году Сара с отцом и сестрой в качестве индейской «королевской» семьи отправилась в турне по США. Они представляли собой ожившую иллюстрацию распространенных в среде белых мифов об индейцах. Сара и ее семья появлялись на публике в головных уборах из перьев. В театр «королевская» семья вошла, сопровождаемая процессией из индейских воинов. Они разыгрывали стереотипные сценки в духе концепции «благородного дикаря» и Покахонтас, приправляя все это «кровожадным дикарем», что выражалось в «великом танце скальпирования» и «танце войны».

То, что Сара разыгрывала роли, навязанные ею представлениями белых об индейцах, не делает ей чести, но женщина по крайней мере узнала, как следует завоевать их внимание. Впоследствии, во время лекций и других публичных мероприятий, Сара одевалась в то, что называла «традиционной одеждой индейской принцессы», и люди ей верили. Отделанные бахромой наряды производили фантастическое впечатление. Иногда они были сшиты из оленьей замши, иногда – из ткани. Украшали их узоры, образчики которых Сара позаимствовала с абажуров ламп и занавесок в домах белых. В довершение женщина, распустив свои длинные черные волосы, повязывала голову полоской кожи, украшенной бусинками и перьями. Запястья ее украшали браслеты из бусин. Ходила она повсюду с бархатной сумкой, на которой был вышит купидон. Фотография «принцессы Сары» в «национальном» костюме появилась на обложке ее вышедшей в 1883 году автобиографии. Те, кто приходил на ее лекции и публичные выступления, имели возможность купить ее фотографии в пышном убранстве. Вырученные от продаж деньги шли на покрытие ее дорожных расходов и помощь соплеменникам.