Непорядок вещей - [3]

От ее громкого возгласа Вексфорд даже подскочил на месте.

— Вот негодная девчонка, где ж тебя носило?

Все поднялись, дверь широко распахнулась, и на пороге появилась девочка. С ее волос стекала вода, одежда промокла насквозь, словно она вылезла из ванны. Дебби Краун вскрикнула и бросилась обнимать дочь, не обращая внимания на промокшую одежду.

— Мама, я замерзла, — произнесла Лиззи с жалкой улыбкой, стуча зубами. — Мне ужасно холодно.

Она вернулась целой и, похоже, невредимой, что на данный момент самое главное. Вексфорд сразу ушел, поручив Линн Фэнкорт и Майку Бёрдену поговорить с Лиззи после того, как она примет горячую ванну. Сам он расспросил ее на следующий день, и потом еще несколько раз в течение недели, поскольку так и не смог добиться внятных ответов. То есть она отказывалась — или не могла — объяснить, что с ней случилось.

Вексфорд вернулся домой к шести, — неслыханно рано для него, — и сказал жене, что Лиззи Кромвель нашлась, больше рассказывать было нечего.

— Кажется, она вернулась по собственной воле. Подождем, что скажут об этом в девятичасовых новостях.

— А где она была? — спросила Дора.

— Не знаю. Могу предположить, что уехала куда-нибудь со своим парнем. Как обычно происходит. То, что родители не подозревают о парне, еще ничего не значит.

— Да и мы наверняка не догадывались. Думаю, у Сильвии и Шейлы были мальчики, о которых мы не знали. Ты вспомни нас с тобой. Кстати, Сильвия сегодня приведет на ночь Робина и Бена. Нил куда-то уехал, а у нее самой — дежурство на новой работе.

— А, на телефоне доверия «Убежища»? Не знал, что ей и ночью приходится работать.

— Хорошо бы, если бы не приходилось, потому что при ее дневной загруженности это как-то чересчур. Да и вряд ли «Убежище» ей много платит.

— Насколько мне известно, — ответил Вексфорд, — ни гроша оно не платит.

Когда старшая дочь пришла с внуками, он разговаривал по телефону. На том конце провода разгневанный Бёрден докладывал ему, что Лиззи Кромвель наотрез отказывается говорить.

— То есть не хочет признаваться, где была?

— Нет! Вообще не говорит. Я сначала даже подумал, что она немая. Ведь она, похоже, не вполне нормальная, да?

— Она разговаривает, — ответил Вексфорд с нажимом. — Я сам слышал.

— Да и я вообще-то. Вот прямо сейчас.

— С умом у нее тоже все в порядке, как у тебя или у половины людей в нашем городе. Разумеется, она не гений, — Вексфорд откашлялся, — как ты и тебе подобные, — добавил он язвительно, намекая на то, что Бёрдена недавно приняли в «Менсу».^[1] По слухам, его коэффициент интеллекта 152. — Как думаешь, почему она отказывается говорить, где была?

— Не знаю. Из страха. Из упрямства. Или не хочет, чтобы об этом проведали ее мать и местные сплетницы.

— Ладно, оставим это до завтра.

Дочь Вексфорда, Сильвия, работала в социальной службе. Свой диплом по социологии она получила в уже зрелом возрасте, будучи старше основной массы студентов, так как еще в восемнадцать вышла замуж и родила двоих сыновей. Они-то и выбежали из кухни, едва он закончил разговор. Вексфорд поздоровался с внуками, восхитился новыми «нинтендо» и «геймбоем» и спросил, здесь ли еще их мама.

— А-а, шепчется о чем-то с бабушкой, — сказал Бен таким тоном, словно порицал глубоко антисоциальное поведение.

У каждого родителя есть любимчик среди своих детей, хотя они, подобно Вексфорду, стараются этого не показывать. Ему не удалось скрыть большую привязанность к младшей дочери, но он продолжал попытки. С Сильвией он старался быть как можно нежнее, при встрече всегда ее целовал, внимательно выслушивал и сдерживал недовольство, когда она ему перечила. Сильвии не хватало обаяния ее сестры, и при довольно приятной внешности, она не могла сравниться по красоте с Шейлой. Она вела себя как упрямая, вечно поучающая, часто агрессивная феминистка. С ее талантом к обличению она не спускала никому ни единой ошибки. Из Сильвии получилась неважная жена, но очень хорошая мать. А еще она была — и Вексфорд осознавал это — просто золотым человеком, с огромным чувством долга.

Сильвию он обнаружил на кухне, где она пила чай и поучала мать на тему насилия в семье. Скорее всего, Дора задала ей классический вопрос, который, по мнению Сильвии, является признаком полного неведения: «Почему же они не уходят от мужей, которые их бьют?»

— Типичный вопрос, — сказала Сильвия. — Его задают женщины, которые просто не представляют, что творится в мире. Уйти, говоришь ты. Но куда ей уходить? Она же полностью зависит от мужа, у нее нет ничего своего. К тому же у нее дети, куда она пойдет с детьми? Да, он ее бьет, ломает ей нос и выбивает зубы, но ведь потом он просит прощения, обещает больше так не делать. Она хочет, чтобы все было хорошо, хочет сохранить семью. Ой, привет, папа! Как дела?

Вексфорд поцеловал ее, ответил, что дела в порядке, и спросил, как ей работается в кризисном центре.

— Нет, правильно говорить «на телефоне доверия». Я как раз маме об этом рассказывала. Когда это слушаешь, внутри все переворачивается. А хуже всего — отношение людей. Удивительное дело, но многие до сих пор считают, что когда муж бьет жену — это забавно. Вроде анекдота или смешной открытки. Видели бы они травмы и шрамы. А что касается полиции…