Непопулярный игрок. Книга 2 - [62]

— Прозвище, — потихоньку успокаиваясь, ответила девушка-кошка.

— Моё имя — Каа. Лаан — имя рода моих предков, но добрый вожак не мог этого понять и называл меня по-своему. Мы только недавно начали немного понимать друг друга. Язык «плешивых» очень сложный и непонятный, совсем не такой, как у нашего племени. В доме, куда нас привели, никто не знал нашего языка и мы учились говорить на языке «плешивых».

«Плешивыми», как я понял, шерстяные называли людей.

— Понятно, Каа, а как правильно звать твою сестру?

— Меня зовут Шии, — протянув звук «и», ответила младшая.

— Шии из рода Шаа?

— Да! А как ты узнал? — выпучив глаза, удивилась мелкая.

— Так, значит, вы никакие не сестры!

Каа испуганно сжалась, поняв, что её поймали на лжи и выкрикнула:

— Шии мне, как сестра, за неё тоже дадут много мяса и шкур. Клянусь!

— Да, успокойся, мне всё равно. Не хотите узнать, как меня зовут?

— У тебя тоже есть имя? — удивилась более мелкая кошка.

— Да. А почему у меня не должно быть имени?

— Мой отец и большой брат говорил, что у зверей и зеленокожих дикарей нет имен. Ты же один из болотных дикарей? Где ты так хорошо научился говорить на нашем языке?

— Позже объясню. Каа и Шии, меня зовут Лайт, я вам не враг и даже не против помочь вернуться домой, но есть небольшая проблема. Мне нужно сейчас помочь одной моей подруге в городе, а раз вы не хотите возвращаться назад в приютившую вас семью, то вам нужно где-то переждать моё отсутствие. Здесь могут опять появиться плохие плешивые, они сделают вам больно, поэтому вам нужно спрятаться где-то, где будет безопасно. Я здесь совсем недавно, поэтому не знаю, где вас прятать. Может, вы сами знаете подходящее, безопасное место?

— Нет. Нет, — переглянувшись, ответили девушки-кошки на своём шуршаще-мурлыкающем языке.

— Дикарь, давай заберем с собой этот ходячий дом. В нём удобно спать и можно жить прямо в лесу.

— Да! Ты же отобрал его у плешивых, давай заберем этот дом с собой!

— Меня зовут не дикарь, а Лайт, — поправил я, — а насчет кареты, пожалуй, вы правы. Искать безопасное место среди ночи проблематично. Используем карету, как временный домик, только писать будете на улице. Понятно?

— Да. Да, — подтвердили зверолюдки, и ещё немного поговорив с ними, насчет того, как себя вести, если их случайно найдут до моего возвращения, я полез на место кучера.

Опыта управления экипажем, запряженным лошадьми у меня не было от слова «совсем», но фрагменты из фильмов и роликов в сети совпали с тем, как реагировали лошади на мои интуитивные команды. Потянув узду справа, я заставил их развернуться по кругу к выезду, легонько хлестнув, смог добиться ускорения, а потянув на себя, замедления. Лошади сами знали, что от них требуют при малейшем намеке, так что с управлением упряжкой кареты справился даже такой новичок, как я.

Отъехав от неприметного входа в пещеру у подножья горы на западной стороне долины, я не стал мудрить, а почти сразу свернул с единственной дороги в ближайший лесок, немного выждал, покружился вокруг, чтобы выявить затаившихся врагов и исключить слежку, и убедившись, что вокруг всё тихо, оставил двух девушек-кошек отсыпаться в мягком салоне кареты. Чтобы они не замерзли, подкинул им шерстяное одеяло, подобранное в пещере. Может пахло оно и не свежо, зато под ним они точно не замерзнут.

Дальше мой путь пролегал на север. Закутавшись в плащ, я бежал вдоль пустой, широкой дороги уже по левому берегу реки и размышлял, как лучше всего проникнуть в замок и спасти Вилайлай. Похоже, создавать медлительную и заметную армию подконтрольной нежити и тем самым поднимать лишний шум в городе и у ворот замка не имеет никакого смысла. Нежить будет меня тормозить в дороге и всё равно не сможет проникнуть в замок, если я не открою ей ворота. Если этим и заниматься, то уже внутри замка. Скорость, ловкость и скрытность — мои основные достоинства, поэтому я решил полагаться на них и постараться проникнуть в логово врага так, чтобы об этом даже не узнали.

* * *

Вилайлай всегда обладала хорошим слухом и неплохо видела в темноте, но в эту тревожную ночь в темнице её слух и зрение стали дополнительными инструментами пытки. Она не могла сомкнуть глаз, слушая непрекращающиеся стоны измученных узников. Также она слышала бегающих по коридорам и в стенах крыс. Тех самых крыс, что сильно проголодавшись, могут ворваться в любую из камер огромной стаей и живьем обглодать прикованного цепями к стене пленника.

Эльфийка слышала о нападении голодных крыс не один раз и очень боялась оказаться на месте такой, несчастной жертвы. Захват власти в Северной Шилдарии прошёл не бескровно. Более десятка лояльных королю Рудольфу и принцессе Виоле воинов коварно убили, а кого не убили, избили и бросили в темницу, где сейчас оказалась и Вилайлай. Избитые, раненые или уже подвергнувшиеся жестоким пыткам люди стонали и плакали от боли и отчаяния. И в этой гнетущей обстановке эльфийка услышала, как заржавевший засов дверей её камеры медленно, с характерным, скрипучим звуком, сдвинулся в сторону, а ржавые петли услужливо сообщили об открывшейся двери.

При этом спускающихся по лестнице сверху шагов и шум движения по коридору от того, кто находился сейчас перед её дверью, эльфийка совершенно не слышала, и это напугало её ещё сильнее.