Неполоманная жизнь - [29]

Последнее не верно. Скорее – раздосадованы.

– Да, Саша, вы правы. У меня возникла проблема, которую я не знаю, как решить.

– Знать не надо. Надо решать. И потом, вы разговариваете с «менеджером по неприятностям». Излагайте, и я…

– Да нет, Саша. Вы не сможете мне помочь. Мне срочно нужна большая сумма денег. Нужна завтра утром.

– Насколько большая?

– Большая. Тридцать тысяч долларов. И я…

– Всего-то? Ерунда какая. Я-то думал, «лапу львице пожать»…

– Вы о чем это?

– Да так, бородатый анекдот, как-нибудь расскажу. При случае. Не о том говорим. Давайте сверим часы. Маша, вы сможете через час быть на Пушкинской у одноименного памятника?

– Да, конечно. Зачем? Вы мне назначаете свидание? Мне…

– Не свидание, а встречу резидента с агентом…

– Саша, мне не до шуток…

– Маша, не опаздывайте. Я привезу вам деньги.

– Шутите…

– Вы же знаете, мне без шуток жить скучно, но не в этот раз. Всё, Маша, мне пора. Иначе я опоздаю на встречу.

– Саша…

– Да, и еще. Вам нельзя приходить с пустыми руками. Ну… там сумка какая-то или пакет…

– Саша…

– И в правой руке вы должны держать свернутый в трубочку журнал «Огонек», логотипом вовнутрь…

– Зачем? Саша…

– Чтобы я смог вас опознать. Так положено на встречах шпионов. Вы знаете отзыв на пароль «У вас продается славянский шкаф?».

– Нет, не знаю. Саша…

– Хорошо. Обойдемся без отзыва. Все. Я бегу. До встречи.

Железнов схлопнул телефон. Пару секунд простоял в задумчивости. Поднял взгляд на Оберста и застал того врасплох – подслушивал! От напряжения даже клюв раскрыл! Сашка посмотрел в его темно-янтарные глаза:

– Оберст, друг мой, сколько раз я тебе говорил – подслушивать нехорошо… Ай-йя-йай…

Засмущавшийся, было, Оберст, захлопнул клюв, виновато склонил головку набок, несколько раз похлопал по тельцу прижатыми крыльями и подтянул под себя одну лапу. Само смирение. Лишь глаза хитровато поблескивали.

– Не верю! Над глазами еще нужно работать! – и, сменив интонацию на строгую, добавил, – остаешься за старшего. Я скоро вернусь.

* * *

Ровно через час Железнов стоял на площади под «одноименным» памятником с подарочным пакетом в одной руке и с белой розой – в другой. Глядя на лица таких же, как и он, ожидающих, почему-то подумалось: «Место надежд. И разочарований. Место встреч. И место напрасных ожиданий. Всё, как и всегда. Только здесь этого больше, чем где-либо еще».

И тут появилась Маша. Его Маша. Безумно элегантная. И неимоверно… его женщина. Для Железнова время перестало существовать. Всё размылось, утратило очертания. Была только Маша и ее глаза, в которых было одновременно и неверие в происходящее (Так не бывает…), и надежда (Ну должен же быть какой-то выход…). Маша не отводила своих глаз от глаз Железнова, пытаясь рассмотреть в них что-то очень важное для себя…

– Саша, вы даже не спросили, зачем мне нужны эти деньги…

– Для меня это совершенно не важно.

– Саша, я не знаю, когда я смогу их отдать. Я постараюсь быстро…

– Маша… Кто вам сказал, что их нужно отдавать?

– Как это? Я так не могу!

– Маша! О чем мы с вами говорим!! Мы видимся всего в третий раз! И вы мне предлагаете говорить о деньгах! Чушь какая-то!

– Но я же не могу…

– Маша, не думайте об этом. Мне это не интересно.

– Саша, вы, что, миллионер?

– Да нет, конечно.

– А откуда у вас такие деньги?

– Маша… Это что, имеет значение?

– Имеет!

– На ремонт квартиры собирал. Подождет.

– Я постараюсь…

– Маш! Ну прекратите пожалуйста! А? Я прошу вас… Маша! Ну это же так просто! Значительно проще спать в квартире без обоев, чем не спать, зная, что вам плохо! Вот видите, сплошной эгоизм с моей стороны! Неужели это нужно объяснять? И неужели может быть по-другому?

– Может, Саша. По-другому, быть может. Во всяком случае, мой муж не смог сегодня найти для меня этих денег… Несмотря на…

– Маша… По-видимому, он просто не собирал на ремонт. Маша, сколько можно о деньгах?!. Вы посмотрите, какую розу я нашел для вас…

– Спасибо вам, Саша, вы подарили мне нечто большее.

– Я люблю белый цвет… чистый. Символ искренности и честности.

– Саша…

– Все, Маша. Я спешу. Извините меня, у меня больше нет времени…

– Саша!!!

– Да!

– Спасибо вам, Саша.

– Да ладно вам… Маша, у меня к вам единственная просьба – если вы еще попадете в аналогичную ситуацию, постарайтесь иметь в резерве дней пять – семь по времени.

– Зачем?

– У меня больше ничего нет. Ну, а чтобы продать квартиру, машину или, – Железнов улыбнулся, – ограбить банк, меньше чем за неделю не управишься.

– Саша, вы это серьёзно? Вы действительно готовы пойти на это ради меня?

– Ограбить банк?

– Саша! Я серьёзно!

– А вы проверьте, – с лица Железнова слетела улыбка. – Как говорили философы от материализма: «Практика – критерий истины». Всё, Маша, я побежал. Удачи вам.

Железнов развернулся и, не оборачиваясь, двинулся вниз по Тверской, где ему с большим трудом удалось втиснуть машину возле какого-то пивного бара с немецким названием.

Маша смотрела вслед Железнову до тех пор, пока он не растворился в толпе. Ею овладело какое-то странное состояние, главным в котором было ощущение защищенности… опоры и защищенности. Впервые в жизни она встретила человека, готового вот так, просто так, отдать ей всё, что у него есть.