Неполная и окончательная история классической музыки - [113]
Впрочем, нет, не могу на нем задерживаться, нужно двигаться — год действительно не из маленьких. Теодор Рузвельт умер, да оно, возможно, и к лучшему: медвежонок Тедди уже и глаз один потерял, и шерсть у него повылезла, и нюх стал совсем не тот. Это год Лиги Наций в Париже, Габсбургов в изгнании и Красной Армии в Крыму. Ян Смэтс стал президентом Южной Африки, а леди Астор — членом британского парламента. События всё весьма важные, в том или ином отношении. Основана и построена, именно в этом порядке, школа «Баухауз» — Вальтером Гропиусом. Кандинский, Пикассо и Клее пишут поразительные, мирового класса вещи, а Томас Гарди решил напечатать в этом году вместо романа «Избранные стихотворения». Ах да, помимо этого мистер А. Д. Джуллиард оставил кругленькие 20 миллионов долларов на основание новой музыкальной школы, которая не только получила со временем его имя, но и привела в 80-х к появлению довольно тусклого телесериала «Слава». Очень мило с его стороны. Ну-с, переходим в 1920-й, и… что это я там слышу, не «Вальс» ли?
Ответом будет, скорее всего, «нет», вы не слышите «Вальса», если, конечно, вы не один из этих… «со странностями». Что? Нет, разумеется, вы не из них. Так или иначе, Равель: «Вальс». Новый заказ все от того же Дягилева. ВИДИТЕ! Умный-преумный, наш Серж. В данном случае он обратился к Равелю, пока к тому еще имело смысл обращаться. Дело в том, что большую часть предыдущих четырех лет Морис Равель водил на фронте санитарную машину. Главным образом под Верденом. Я понимаю, трудно представить себе человека вроде Равеля на фронте, перевозящим больных и раненых. Война обошлась ему очень дорого, да при его тонкой, чувствительной натуре вряд ли можно было ожидать чего-то иного. В конце концов он надломился и подал в отставку — измотанный физически и эмоционально, мучимый бессонницей и нервным расстройством. А после этого фактически затворился от всех в своем любимом доме, стоявшем милях в тридцати от Парижа. Он продолжал писать великие вещи — и «Вальс» из их числа, — но по причине измученных нервов и страшных воспоминаний вдохновение посещало его теперь гораздо реже. Да и то, что Дягилев, которому не понравился финал «Вальса», отверг это сочинение, тоже стало ударом для человека, всего два года как вернувшегося с войны.
А вот у Теодора Густавуса фон Холста, который к этому времени — к 1920-му — стал, чтобы не навлекать на себя подозрений в пронемецких симпатиях, называться просто Густавом Холстом, такого рода проблем, похоже, не было. В 1920-м он обнаружил, что сочинил едва ли не шедевр, — и обнаружил это после первого исполнения вещи, которую писал во время войны, а именно сюиты под названием «Планеты». Этому скромному, родившемуся в Челтнеме учителю даже в голову не приходило как-то дорабатывать свое произведение, и потому он просто прождал его премьеры шесть лет.
А теперь благослови меня, Отче, ибо я проскакиваю сорок восемь месяцев, чтобы попасть в голубой период Гершвина.
«Голубая рапсодия», или «Рапсодия в стиле блюз». Я что хочу сказать… ну важное же сочинение, ведь так? Первая по-настоящему успешная попытка привести новую музыку, джаз, в концертный зал, предназначенный для исполнения классики. Опять это дурацкое слово. Классика. Прилипло оно к этой музыке намертво, хоть и обозначает, строго говоря, лишь ту, что писалась с 1750-го по примерно 1820-й. Ну да и ладно. Если это главная из наших забот, значит, все у нас идет хорошо. Хотя какая уж там главная. Давайте-ка я вам прямо сейчас и растолкую, что еще заботит меня в связи с музыкой.
Видите ли, у меня имеется подруга, которая мне, ну, все равно как брат. Да. Я понимаю. Но тут дело вот какое… эта подруга, ее зовут… «музыка». М-да. Я понимаю, понимаю… нет, правда, понимаю, со мной такое случается уже не в первый раз, и однако ж… знаете, вы просто послушайте меня, и все, идет?
Спасибо. Ну так вот, как я это себе представляю, происходит примерно следующее. Помните, я распространялся о чувствах, которые питаю к Моцарту, сказал, что собака проживает примерно такую же жизнь, как у человека, только в семь раз быстрее. Что-то в этом роде. Так вот, представьте, вы дарите ребенку щенка — что происходит дальше? Разумеется, через семь лет ребенок этот становится старше на — да, правильно, на семь лет, — а щенок, собака то есть? А собаке уже пятьдесят. И сами понимаете, у пятидесятилетнего существа с семилетним мало найдется общего, верно?
Да-да, я уже почти подошел к сути дела. Суть в том, что… в том, что… хорошо, забудьте пока о Моцарте. Я думаю, что СОВРЕМЕННАЯ МУЗЫКА — это и есть щенок. А ребенок? А ребенок — это ПУБЛИКА. И растут они с разной скоростью. Совсем с разной. В 1925-м композиторы наподобие Альбана Берга (последователя Ш________га) могли создавать вещи наподобие «Воццека» — не знаю, известна она вам? — слушать ее дело трудное, но более чем стоящее. Между тем как широкая публика доросла, ну, разве что до оперетты Легара «Паганини» или, и это в лучшем случае, до юношески переменчивого звучания какого-нибудь сочинения шестидесятилетнего датчанина Карла Нильсена — сходного с другим его творением 1925 года, «Sinfonia Semplice», то есть «Простой» симфонией. Вот в этом-то вся и проблема. Музыка назад поворачивать не собиралась. И уж тем более с тех пор, как Ш________г, пройдя сквозь просветленную ночь, узрел лунный свет. Это я о лунном свете, источаемом марионеткой.
Кто-то спросит, дескать, зачем нам очередное переложение греческих мифов и сказаний? Во-первых, старые истории живут в пересказах, то есть не каменеют и не превращаются в догму. Во-вторых, греческая мифология богата на материал, который вплоть до второй половины ХХ века даже у воспевателей античности — художников, скульпторов, поэтов — порой вызывал девичью стыдливость. Сейчас наконец пришло время по-взрослому, с интересом и здорóво воспринимать мифы древних греков — без купюр и отведенных в сторону глаз.
Тед Уоллис по прозвищу Гиппопотам – стареющий развратник, законченный циник и выпивоха, готовый продать душу за бутылку дорогого виски. Некогда он был поэтом и подавал большие надежды, ныне же безжалостно вышвырнут из газеты за очередную оскорбительную выходку. Но именно Теда, скандалиста и горького пьяницу, крестница Джейн, умирающая от рака, просит провести негласное расследование в аристократической усадьбе, принадлежащей его школьному приятелю. Тед соглашается – заинтригованный как щедрой оплатой, так и запасами виски, которыми славен старый дом.
Стивен Фрай и Хью Лори хороши не только каждый сам по себе, превосходен и их блестящий дуэт. Много лет на английском телевидении шло быстро ставшее популярным «Шоу Фрая и Лори», лучшие скетчи из которого составили серию книг, первую из которых вы и держите в руках. Если ваше чувство смешного не погибло окончательно, задавленное «юмором», что изливают на зрителя каналы российского телевидения, то вам понравится компания Фрая и Лори. Стивен и Хью — не просто асы утонченной шутки и словесной игры, эта парочка — настоящая энциклопедия знаменитого английского юмора.
Нед Маддстоун — баловень судьбы. Он красив, умен, богат и даже благороден. У него есть любящий отец и любимая девушка. Но у него есть и враги. И однажды злая школярская шутка переворачивает жизнь Неда, лишает его всего: свободы, любви, отца, состояния. Отныне вместо всего этого у него — безумие и яростное желание отомстить.«Теннисные мячики небес» — это изощренная пародия и переложение на современный лад «Графа Монте-Кристо», смешная, энергичная и умная книга, достойная оригинала. Стивен Фрай вовсе не эксплуатирует знаменитый роман Дюма, но наполняет его новыми смыслами и нюансами, умудряясь добавить и увлекательности.
Вторая книга античного цикла Стивена Фрая. В ней речь пойдет о героях и их подвигах. Фрай блестяще пересказывает драматические, смешные, трагические истории. Ясон и Геракл, Персей и Орфей, Эдип и Беллерофонт. Загадки, погони, сражения, головоломки, убийства и спасения. «Герои» – это истории о тех невероятных подвигах, глупостях, актах отчаянии и храбрости, на которые мы, смертные, способны, только если уж очень припечет.
Биография Стивена Фрая, рассказанная им самим, богата поразительными событиями, неординарными личностями и изощренным юмором. В Англии книга вызвала настоящий ажиотаж и волнения, порой нездоровые, — в прессе, королевской семье, мире шоу-бизнеса и среди читающей публики. А все потому, что, рассказывая о своей жизни, Фрай предельно честен и откровенен, и если кое-где путается в показаниях, то исключительно по забывчивости, а не по злому умыслу. Эта книга охватывает период зрелости — время, когда Фрай стал звездой, но еще не устал от жизни.
«Улица Сервантеса» – художественная реконструкция наполненной удивительными событиями жизни Мигеля де Сервантеса Сааведра, история создания великого романа о Рыцаре Печального Образа, а также разгадка тайны появления фальшивого «Дон Кихота»…Молодой Мигель серьезно ранит соперника во время карточной ссоры, бежит из Мадрида и скрывается от властей, странствуя с бродячей театральной труппой. Позже идет служить в армию и отличается в сражении с турками под Лепанто, получив ранение, навсегда лишившее движения его левую руку.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Это история о матери и ее дочке Анжелике. Две потерянные души, два одиночества. Мама в поисках счастья и любви, в бесконечном страхе за свою дочь. Она не замечает, как ломает Анжелику, как сильно маленькая девочка перенимает мамины страхи и вбирает их в себя. Чтобы в дальнейшем повторить мамину судьбу, отчаянно борясь с одиночеством и тревогой.Мама – обычная женщина, та, что пытается одна воспитывать дочь, та, что отчаянно цепляется за мужчин, с которыми сталкивает ее судьба.Анжелика – маленькая девочка, которой так не хватает любви и ласки.
Сборник стихотворений и малой прозы «Вдохновение» – ежемесячное издание, выходящее в 2017 году.«Вдохновение» объединяет прозаиков и поэтов со всей России и стран ближнего зарубежья. Любовная и философская лирика, фэнтези и автобиографические рассказы, поэмы и байки – таков примерный и далеко не полный список жанров, представленных на страницах этих книг.Во второй выпуск вошли произведения 19 авторов, каждый из которых оригинален и по-своему интересен, и всех их объединяет вдохновение.
Какова роль Веры для человека и человечества? Какова роль Памяти? В Российском государстве всегда остро стоял этот вопрос. Не просто так люди выбирают пути добродетели и смирения – ведь что-то нужно положить на чашу весов, по которым будут судить весь род людской. Государство и сильные его всегда должны помнить, что мир держится на плечах обычных людей, и пока жива Память, пока живо Добро – не сломить нас.
Секреты успеха и выживания сегодня такие же, как две с половиной тысячи лет назад.Китай. 482 год до нашей эры. Шел к концу период «Весны и Осени» – время кровавых междоусобиц, заговоров и ожесточенной борьбы за власть. Князь Гоу Жиан провел в плену три года и вернулся домой с жаждой мщения. Вскоре план его изощренной мести начал воплощаться весьма необычным способом…2004 год. Российский бизнесмен Данил Залесный отправляется в Китай для заключения важной сделки. Однако все пошло не так, как планировалось. Переговоры раз за разом срываются, что приводит Данила к смутным догадкам о внутреннем заговоре.
Поэтичная история любви и потерь на фоне гражданской войны, разворачивающаяся на райском острове. Писатель Тео, пережив смерть жены, возвращается на родную Шри-Ланку в надежде обрести среди прекрасных пейзажей давно утраченный покой. Все глубже погружаясь в жизнь истерзанной страны, Тео влюбляется в родной остров, проникается его покойной и одновременно наэлектризованной атмосферой. Прогуливаясь по пустынному пляжу, он встречает совсем еще юную девушку. Нулани, на глазах которой заживо сожгли отца, в деревне считается немой, она предпочитает общаться с миром посредством рисунков.
Бен и Олли — друзья не разлей вода. Они обычные мальчишки, живущие в обычном лондонском пригороде. Но однажды их мирная и скучная жизнь буквально взрывается — на их улице поселяется таинственный Карл. У него странные игры, странный язык и странные желания. И он очень, очень опасен. С Карлом весело, страшно и опасно. Но вот проблема — Бен не готов уйти на второй план, а его верному оруженосцу Олли с Карлом куда интереснее. И вся троица пускается в приключения, которые вскоре перерастают в неприятности, а затем и вовсе в борьбу не на жизнь, а на смерть.
Адриан Моул возвращается! Фаны знаменитого недотепы по всему миру ликуют – Сью Таунсенд решилась-таки написать еще одну книгу "Дневников Адриана Моула".Адриану уже 34, он вполне взрослый и солидный человек, отец двух детей и владелец пентхауса в модном районе на берегу канала. Но жизнь его по-прежнему полна невыносимых мук. Новенький пентхаус не радует, поскольку в карманах Адриана зияет огромная брешь, пробитая кредитом. За дверью квартиры подкарауливает семейство лебедей с явным намерением откусить Адриану руку.
Одри Унгар не видела отца двадцать лет. Профессиональный игрок в покер, он уехал из дома, когда ей было двенадцать, и навсегда исчез из ее жизни. И вот Одри уже за тридцать, и теперь она сама балансирует на грани кризиса среднего возраста. Чтобы вновь обрести себя, Одри решает найти отца, однако выясняется, что сделать она это может, только если сама станет профессиональной картежницей. Но мало научиться играть в карты — надо еще проникнуть в закрытый мир игроков. И ключом в этот мир становится Большой Луи, сварливый гигант, который боится выходить из своей крохотной квартирки на верхотуре дома-башни.