Непокорный алжирец. Книга 1 - [76]
— Мы! — отозвались в толпе.
— Кто сделал Сахару жемчужиной Африки?
— Мы!
Волнение сжало Шарлю горло. Он замолчал, торопливо отыскивая в кармане носовой платок. Его объёмистый живот колыхался.
— Правильно говорите, мои дорогие друзья! Мы сделали Алжир Алжиром, мы его истинные хозяева!.. Перед всеми вами клянусь отдать за Алжир всю свою кровь до последней капли. Алжир — это Франция! Франция — это Алжир!
А в это время в Касбе истинные хозяева Алжира тоже закончили митинг и двинулись в сторону Нового города. Они несли знамёна, но цвет их был иным. И надписи на транспарантах были другими: «Да здравствует независимый Алжир!», «Долой колониализм!», «Требуем переговоров о перемирии!», «ФНО!», «ФНО!»…
Нескончаемым потоком шли рабочие, служащие, ремесленники, торговцы. Даже два муллы присоединились к демонстрации. Рядом с ними шёл ахун Абу-саид; он долго уговаривал народ не накликать беду на свою голову, но в конце концов махнул рукой и пошёл вместе со всеми. В обычные дни все люди жили разными заботами, разными интересами и желаниями. Сейчас тысячи сердец бились в едином ритме, стремление у всех было одно: независимость Алжира! Что даст независимость людям, столь различным по социальному положению? Об этом не думал никто. Людей вёл благородный душевный порыв. Вот в развевающейся траурной чадре идёт Джамиле-ханум — мать доктора Решида. Что ей делать здесь, в этом бурлящем людском водовороте? Сидела бы дома, оплакивала горькую участь сына. Но нет, она хочет быть среди тех, ради кого её мальчик, её Ахмед испил чашу страданий.
Рядом с ней пристроилась Рафига. Глаза девушки полны восторга и страха, сердце колотится в груди: а вдруг случится что-то ужасное? Не дай бог! Она пытается совладать с собой, но это ей плохо удаётся. И всё-таки она идёт, не отставая от других, и только косится краешком глаза на Мустафу, который несёт в руках знамя. Может, любовь к парню придаёт ей силы, а возможно, её влечёт общий порыв, так или иначе — она идёт с людьми вместе.
Тут же шагает гончар Джаббар, с одной стороны семилетняя дочка, с другой — жена. Идёт как на праздник: шумит, смеётся — море по колено. Ему-то зачем совать нос в эту передрягу? Зачем ему-то независимость? За двойную цену кувшины свои продавать станет, что ли? А идёт! Не забился в щель, как Бен Махмуд или Абдылхафид — кандидаты в новое правительство.
Помня наказ коменданта, часовые у контрольного поста распахнули ворота и отошли в сторону. Они со страхом смотрели на нескончаемый человеческий поток, выливающийся из ворот Касбы.
На улице Виктуар путь демонстрантам преградили поставленные вплотную друг к другу тяжёлые грузовики. На один из них взобрался молодой француз.
— Поворачивай назад!.. Иначе откроем огонь!
Толпа на мгновение замешкалась. Но тут же, подбадриваемые многочисленными возгласами, люди бросились к машинам, чтобы расчистить путь всей колонне, но засвистели пули, взорвались гранаты. Несколько человек упали. Демонстранты лавиной двинулись на врага. Отряд Мустафы вырвался вперёд и, стреляя на ходу, приблизился вплотную к машинам. Из окон второго этажа здания Страховой компании огненным градом посылались пули. Они хлестали безоружную толпу, в паническом ужасе заметавшуюся между домами. Люди стонали, вскрикивали, падали, кричали и плакали женщины и дети. Одним из первых пуля сразила старенького муллу Хабиба. Он тихонько охнул и упал, не успев произнести в последний раз имя аллаха. Громко вскрикнув, опрокинулся навзничь кувшинщик Джаббар, заслонивший собой дочку. Девочка ударилась о землю и отчаянно закричала. Детскому крику ответил полный ужаса и тоски вопль матери, потерявшей своего ребёнка. А автоматы, всё били и били, как заведённые. Не устрашить, а уничтожить демонстрантов дал команду майор Жубер.
Майору Лакдару с небольшим отрядом муджахидов удалось благополучно миновать огненный заслон и, прижавшись к стене дома, они стали метать в окна второго этажа гранаты. Оттуда повалил белёсо-жёлтый дым, автоматы умолкли.
— Кто без оружия — все назад! — закричал Лакдар, обернувшись.
Толпа отпрянула. Вслед ей с чердака гулко затарахтел, заторопился пулемёт, снова вырывая десятки жертв. Высадив дверь, муджахиды ворвались внутрь здания. Пулемёт рычал и плевался свинцом ещё несколько минут и вдруг, словно поперхнувшись, утих. Сразу стал слышен сумасшедший рёв бронетранспортёров, спешивших к месту побоища. Лакдар понял, что сопротивление, кроме лишних потерь, не сулит ничего. Если бы нескольким смельчакам не удалось пробраться вовнутрь дома, сейчас вся улица до самой Касбы превратилась бы в кладбище. И так не счесть было трупов и раненых.
Едва демонстранты успели скрыться за воротами Старого города, как на улицу Виктуар въехали бронетранспортёры, битком набитые солдатами. Пулемётный и автоматный огонь обжёг старые стены Касбы.
С наступлением ночи стрельба затихла, но Касба не спала. Тёмные улочки полнились негромким говором. У ворот Старого города возле Лакдара собралась большая группа: ждали возвращения парламентёров, посланных на переговоры с комендантом.
Наконец они появились — сгорбленный худой старик и представительный, интеллигентного вида мужчина, известный под именем Сулеймана-музыканта. Полотнище белого флага, который он нёс в руке, волочилось по земле.
Классик туркменской литературы Махтумкули оставил после себя богатейшее поэтическое наследство. Поэт-патриот не только воспевал свою Родину, но и прилагал много усилий для объединения туркменских племен в борьбе против иноземных захватчиков.Роман Клыча Кулиева «Суровые дни» написан на эту волнующую тему. На русский язык он переведен с туркменского по изданию: «Суровые дни», 1965 г.Книга отредактирована на общественных началах Ю. БЕЛОВЫМ.
В романе К. Кулиева «Черный караван» показана революционная борьба в Средней Азии в 1918–1919 годах.
Роман К. Кулиева в двух частях о жизни и творчестве классика туркменской литературы, философа и мыслителя-гуманиста Махтумкули. Автор, опираясь на фактический материал и труды великого поэта, сумел, глубоко проанализировав, довести до читателя мысли и чаяния, процесс творческого и гражданственного становления Махтумкули.
Среди исторических романистов начала XIX века не было имени популярней, чем Лев Жданов (1864–1951). Большинство его книг посвящено малоизвестным страницам истории России. В шеститомное собрание сочинений писателя вошли его лучшие исторические романы — хроники и повести. Почти все не издавались более восьмидесяти лет. В шестой том вошли романы — хроники «Осажденная Варшава», «Сгибла Польша! (Finis Poloniae!)» и повесть «Порча».
... Это достаточно типичное изображение жизни русской армии в целом и гвардейской кавалерии в частности накануне и после Февральской революции. ...... Мемуары Д. Де Витта могут служить прекрасным материалом для изучения мировоззрения кадрового российского офицерства в начале XX столетия. ...
Роман «Дом Черновых» охватывает период в четверть века, с 90-х годов XIX века и заканчивается Великой Октябрьской социалистической революцией и первыми годами жизни Советской России. Его действие развивается в Поволжье, Петербурге, Киеве, Крыму, за границей. Роман охватывает события, связанные с 1905 годом, с войной 1914 года, Октябрьской революцией и гражданской войной. Автор рассказывает о жизни различных классов и групп, об их отношении к историческим событиям. Большая социальная тема, размах событий и огромный материал определили и жанровую форму — Скиталец обратился к большой «всеобъемлющей» жанровой форме, к роману.
В книгу вошли два романа ленинградского прозаика В. Бакинского. «История четырех братьев» охватывает пятилетие с 1916 по 1921 год. Главная тема — становление личности четырех мальчиков из бедной пролетарской семьи в период революции и гражданской войны в Поволжье. Важный мотив этого произведения — история любви Ильи Гуляева и Верочки, дочери учителя. Роман «Годы сомнений и страстей» посвящен кавказскому периоду жизни Л. Н. Толстого (1851—1853 гг.). На Кавказе Толстой добивается зачисления на военную службу, принимает участие в зимних походах русской армии.
В романе Амирана и Валентины Перельман продолжается развитие идей таких шедевров классики как «Божественная комедия» Данте, «Фауст» Гете, «Мастер и Маргарита» Булгакова.Первая книга трилогии «На переломе» – это оригинальная попытка осмысления влияния перемен эпохи крушения Советского Союза на картину миру главных героев.Каждый роман трилогии посвящен своему отрезку времени: цивилизационному излому в результате бума XX века, осмыслению новых реалий XXI века, попытке прогноза развития человечества за горизонтом современности.Роман написан легким ироничным языком.
Книга Елены Семёновой «Честь – никому» – художественно-документальный роман-эпопея в трёх томах, повествование о Белом движении, о судьбах русских людей в страшные годы гражданской войны. Автор вводит читателя во все узловые события гражданской войны: Кубанский Ледяной поход, бои Каппеля за Поволжье, взятие и оставление генералом Врангелем Царицына, деятельность адмирала Колчака в Сибири, поход на Москву, Великий Сибирский Ледяной поход, эвакуация Новороссийска, бои Русской армии в Крыму и её Исход… Роман раскрывает противоречия, препятствовавшие успеху Белой борьбы, показывает внутренние причины поражения антибольшевистских сил.