Непокорная - [39]

Всю дорогу к общежитию я чувствовала на губах последний поцелуй Старка, а в ушах раздавалось потустороннее карканье невидимых воронов.

В мраморной кабинке оказалось сразу четыре душевых головки (две сверху и две по бокам), из которых одновременно били сильные струи мягкой горячей воды. Я стояла неподвижно, а вода ручьями стекала по моему телу, смывая кровь Старка. Сначала вода была красной, потом розовой, а потом просто прозрачной, а когда крови в ней больше не осталось, я снова зарыдала.

Этo было так глупо, я ведь была знакома со Старком совсем недолго, но его смерть оставила в моем сердце зияющую рану. Разве так бывает? Как я могу так страшно тосковать по парню, которого почти не знала? Или все-таки знала? Может быть, бывает такая близость, которая выходит за рамки времени и границ обыденности? Возможно, нам со Старком хватило нескольких минут в темном манеже, чтобы наши души узнали и потянулись друг к другу?

Кажется, это называют «родственными душами». Но разве такое может быть правдой?

Когда слезы кончились, а от плача разболелась голова, я устало выползла из душа, завернулась в белый махровый халат, который Афродита специально повесила для меня на двери и вышла в комнату. Близняшек, естественно, не было.

— Вот, выпей это! — Афродита протянула мне бокал красного вина.

Я покачала головой.

— Спасибо, я не люблю алкоголь.

— Выпей, это не просто вино!

— Ох… — я с опаской пригубила вино, точно оно могло взорваться. И оно взорвалось — прямо во мне. — Да в нем же кровь! — без всякого осуждения воскликнула я.

Афродита меня не обманула. Мы обе прекрасно знали, что такое «не просто вино».

— Оно поставит тебя на ноги, — сказала Афродита. — И вот это тоже. — Она указала на приставной столик возле шезлонга, на котором стоял открытый пенопластовый контейнер с огромным жирным чизбургером из «Голдиз» и большой порцией картофеля фри. Рядом примостилась бутылка колы с щедрой дозой сахара и кофеина.

Я допила сдобренное кровью вино и с неожиданным для себя самой волчьим голодом набросилась на чизбургер.

— Откуда ты знаешь, что я обожаю бургеры из «Голдиз»?

— Все обожают бургеры из «Голдиз». Они дико вредные, а значит, для тебя сейчас — самое то.

— Спасибо! — прочавкала я с набитым ртом.

Афродита скорчила гримаску, немного пощипала картошку с моей тарелки и плюхнулась на кровать. Дав мне немного времени на еду, она с непривычным для себя смущением спросила:

— Значит, ты поцеловала его перед смертью?

Я не решилась поднять на нее глаза, а чизбургер внезапно показался мне пресным, как картон.

— Да, поцеловала.

— Ты в порядке?

— Нет, — ответила я тихо. — Между нами что-то проишло… — я умолкла, не в силах подобрать нужные слова.

— И что ты собираешься с этим делать?

Я подняла на нее глаза.

— Он умер. Уже ничего… — и замерла. Как я могла забыть? Возможно, смерть Старка еще не конец, тем более в нашем Доме Ночи, да еще в последнее время! И тогда я вспомнила еще кое-что. — Я ему рассказала!

— О чем?

— Что, возможно, он умрет не навсегда. Прежде чем он ушел, я рассказала ему, что последние недолетки, которые умерли в нашем Доме Ночи, ожили и переродились.

— Другими словами, если он действительно оживет, то первым делом подумает о тебе и о твоих словах, что смерть не всегда означает конец. Будем надеяться, что Неферет его мыслей не подслушает.

У меня даже живот разболелся от страха и надежды.

— А что бы ты сделала на моем месте? Позволила ему умереть у себя на руках и ничего не сказала бы?

— Не знаю, — вздохнула Афродита. — Наверное, нет. Он тебе дорог?

— Да, дорог! Не понимаю, почему… Нет, Старк, конечно, симпатичный, то есть, был симпатичным… Он мне многое рассказал перед смертью и это нас как-то сблизило.

Я попыталась вспомнить, что именно он мне рассказал, но из-за этого поцелуя и ужасной кровавой смерти Старка у меня на руках, в голове все перепуталось. Я поежилась и сделала большой глоток колы.

— Так что ты собираешься с ним делать? — Не унималась Афродита.

— Афродита, я попятия не имею! Мне что отправиться в морг и попросить Сынов Эреба позволить мне остаться со Старком до того момента, когда он, вполне возможно, вернется к жизни?

Выпалив все это, я тут же поняла, что именно это и хотела бы сделать.

— По-моему, не самая лучшая мысль.

— Мы даже не знаем, как все это происходит, насколько быстро, и произойдет ли вообще на этот раз, — я замолчала и задумалась. — Постой, ты говорила, будто видела Старка в одном из видений о моей смерти?

— Да.

— Чго было на его лице: синий полумесяц, красный полумесяц или взрослые красные татуировки?

— Не помню… — замялась Афродита.

— Как это?! Ты сама сказала, что узнала его!

— Конечно, узнала. Но я запомнила только глаза и соблазнительные губы.

— Не смей так о нем говорить! — вскинулась я.

— Прости, — виновато потупилась Афродита, — случайно вырвалось. Он тебя зацепил, да?

— Да. Поэтому постарайся вспомнить, как он выглядел в твоих видениях.

Афродита пожевала губу. Я почти ничего не помню. Это же было со-rRt мельком!

И тут сердце мое пустилось вскачь, а голова закружилась от неожиданно нахлынувшей надежды.

— Все равно получается, что Старк умер не по-настоящему, то есть, не до конца! Раз он был в твоем видении о будущем, значит, у него есть будущее! Он вернется!