Непокоренные - [42]

- Молчи, мать, молчи! Не такие поминки Насте надо.

- За все отомстят, - тихо сказал Павлик. - Только научите как, чтоб она довольна была.

- Это кто? - спросил Тарас, показывая на Павлика.

- Это Настин товарищ, - сказала Антонина. - Он и привез вас домой.

- Мне моей жизни не жалко, - взволнованно сказал Павлик. - Только что ни подберу, - все для Насти мало. Ведь она такая была... такая...

- За нее сыны мои отомстят! - проговорил Тарас. - Народ отомстит, не забудет! - Он вдруг что-то вспомнил и обвел глазами столпившихся у постели людей, словно кого-то искал. - Где Андрей? - спросил он, хмуря брови. - Что ж его в нашем горе нету?

- Андрей? Андрея нет... - прошептала Антонина и вдруг заплакала.

- А где же он?

- Ушел Андрей... Вскоре после вас и ушел.

- Куда?

- Не сказал. Только приказал: передайте отцу, он обо мне еще услышит.

- Та-ак! - сказал Тарас. - Один я! - Он взглянул на заплаканных женщин. - Что ж вы меня в постель уложили? Мне сейчас лежать нельзя. Пустите.

Он встал и медленно разогнул спину.

- Палку мою дайте... - глухо сказал он. - Мне теперь без палки... будет трудно.

Ему подали палку, и, опираясь на нее, он пошел через всю комнату к Павлику.

- Как тебя зовут? - спросил он, останавливаясь перед ним.

- Павел.

Тарас долго и молча глядел на него. Потом тихо произнес:

- Проведешь меня к верным людям... Насти нет, ты меня поведешь. Ничего. Кровью покорены мы, кровью и помстимся. Ничего. Ничего...

На другой день Тарас пошел к Назару. Он нашел его лежащим в белой рубахе под иконами.

- Ты это что, Назар? - испуганно спросил он.

Сосед медленно повернул к нему лицо.

- А-а, Тарас! - бледно улыбнулся он. - Вовремя! Застал.

Тарас сел у постели и осторожно взглянул на Назара. Был сейчас сосед тих и светел, словно от него отлетело уже все земное и покинули его обычная суетливость и суесловие. Он уже простился с землей. Дел у него тут не осталось.

- Нехорошо, Назар! - укоризненно покачал головой Тарас. - Плохое ты время выбрал.

- Не я выбирал. Смерть за мной повестку прислала.

- А ты не иди! Не покоряйся!

- Смерть не Гитлер, ей не покоряться нельзя, - кротко возразил Назар и вздохнул. - О твоем горе слышал, сосед. Всех они казнят, супостаты. Кого быстрой мукой казнят, а вот нас - медленной...

- Нельзя тебе помирать, Назар! - снова сказал Тарас. - Я к тебе с делом пришел.

- Я дела кончил, - тихо прошептал Назар. - В том прости меня, сосед.

Они оба замолчали и задумались. "Вот и пожито на земле много, удивленно думал Тарас, - и корни пущены, а смотри - уходит человек с земли легко, будто и не жил. Что ж она, смерть? Что ж ее бояться? Умирать легко, жить, выходит, труднее!"

- В чем грешен я перед тобой, сосед, - с тихой торжественностью произнес Назар, - в чем обидел или оскорбил - прости Христа ради, не осуди!

- Бог простит! - ответил Тарас. - А у меня на тебя, сосед, за сердцем ничего нету.

- В том спасибо!

Они опять помолчали.

- Бог? - сказал Назар. - Перед ним, ежели есть он, у меня грехов много. Налипло, по земле-то шествуя, как к колесам грязи... Ну, в том я ему сам ответ дам. Ежели есть он. А нету - черви не взыщут, простят... - и он перевел дух. - Суетен был, корыстолюбив и злоязычен. Закона не соблюдал, в том пусть баба моя мне простит, и люди... - он опять перевел дух и закончил: - А перед родной землей на мне греха нет.

- Нету, Назар, - сказал Тарас, - это все люди знают.

- Придут наши... Ты им скажи, Тарас.

- Скажу! Скажу!

- Так и скажи: жил Назар Горовой непокоренный и умер не покорясь.

- Скажу, сосед. Это скажу!

- А что гранат я в немцев не кидал, - сказал он тихо, виновато, - в том пусть простят мне... Стар... Да и гранат у меня не было...

Вдруг страшной силы взрыв потряс домик. Задребезжали стекла. Посыпалась штукатурка с потолка.

- И умереть не дадут спокойно, - огорченно вздохнул Назар.

Взрывы следовали теперь один за другим. Домик Назара скрипел и стонал на все голоса, все доски в нем дрожали...

Вбежал запыхавшийся Ленька и крикнул:

- Ты здесь, дедушка? Немцы город рвут!

- Что такое? - не понял Тарас.

- Взрывают город немцы! - крикнул Ленька. - Уходят!

- Как уходят?

Тарас схватил свою палку и бросился вслед за Ленькой.

- А не давать им уходить! - крикнул он на ходу.

Он побежал по улице, барабаня палкой в ставни и крича:

- Эй, выходи, народ! Эй, немцы уходят! Не дадим же им уйти! Эй, выходи, мужчины!

Подле него уже собирались люди.

- Та нехай уходят! - крикнул кто-то из толпы. - Мы ж их не звали! Ну и черт с ними, и слава богу!

- Чего ты хочешь, Тарас?

- Не дадим уйти фашистам! - кричал он. - Перебьем их тут!

- Без нас перебьют, Тарас!.. Мы ж не военные люди. Нас это не касается.

- Как не касается? - заревел Тарас. - Как это нас не касается? А кого ж? Немцы целые уйдут - вновь заявятся нас топтать, детей наших вешать. Не дадим им уйти! В землю их! В землю!

Он побежал, размахивая палкой, в город, Ленька рядом с ним. Отовсюду уже бежали рабочие, многие с оружием, бог весть откуда попавшим к ним.

С автоматом в руке и гранатами бежал и Павлик. Пробегая мимо виселицы, он оглянулся на Настю. В сумерках не видно было ее лица, только скорбный силуэт синел в озаренном пламенем пожаров небе, но Павлик знал теперь, что Настя благословляет его на бой и смерть.