Непоэмание - [6]

Если и вправду это зовут любовью, —

Господи Святый Боже, помилуй мя.

Страсть – это шаткий мост от друзей к врагам;

Если фанатик – значит, и моногам:

Ты ему дышишь в шею, едва осмелясь,

А в голове отточенным хуком в челюсть

Складываешь бесшумно к своим ногам.

Страсть – это очень технологичный дар

Чуять его за милю нутром – радар

Встроен; переговариваться без раций.

Хочешь любить – научишься доверяться.

Фирменный отрабатывая удар.

Ночь с 23 на 24 января 2005 года

Суженое-ряженое

Гадание

Чуши не пороть.

Пораскованней.

– Дорогой Господь!

Дай такого мне,

Чтобы был свиреп,

Был как небоскрёб,

Чтобы в горле рэп,

А во взгляде стёб,

Чтоб слепил глаза,

Будто жестяной;

Чтоб за ним как за

Каменной стеной;

Туже чтоб ремней,

Крепче, чем броня:

Чтобы был умней

И сильней меня;

Чтобы поддержал,

Если я без сил,

Чтобы не брюзжал,

Чтобы не бесил,

Чтобы был холен,

Чтобы был упрям,

Чтоб «У этой вон —

Идеальный прям!»

Чтобы, пыль вокруг

Каблуком клубя,

Он пришел и вдруг —

«Я люблю тебя».

* * *

По реке плывет топор

Вдоль села Валуева.

Он не видит и в упор,

Как же я люблю его.

* * *

– Рассказать ему? – Бровь насупит.

Да и делать-то будешь что потом?

– А исчезнуть? Как он поступит?

– Не умрёт. Всё приходит с опытом.

– А не любит? – Ну значит – stupid,

Пусть тогда пропадает пропадом.

* * *

– Уходить от него. Динамить.

Вся природа ж у них – дрянная.

– У меня к нему, знаешь, память —

Очень древняя, нутряная.

– Значит, к черту, что тут карьера?

Шансы выбиться к небожителям?

– У меня в него, знаешь, вера;

Он мне – ангелом-утешителем.

– Завяжи с этим, есть же средства;

Совершенно не тот мужчина.

– У меня к нему, знаешь, – детство,

Детство – это неизлечимо.

* * *

Шалостью бризовой,

Шелестью рисовой —

Поговори со мной,

Поговори со мной,

Солнечной, лиственной

Вязью осмысленной —

Ну поделись со мной

Тяжкими мыслями,

Тёмными думами,

Мрачной кручиною —

Слушать угрюмыми

Соснами чинными

Буду; как рай земной

Под кипарисами —

Поумирай со мной,

Поговори со мной,

Слеёы повылей чуть —

Я ведь как оттепель,

Я тебя вылечу,

Станет легко тебе,

Будто бы сызнова

Встанешь из пламени,

Только держись меня,

Не оставляй меня.

А коль решишь уйти,

Вот те пророчество:

Будешь искать пути,

Да не воротишься.

28–29 января 2005 года

Обстановочка

В трубке грохот дороги, смех,

«Я соскучился», Бьорк, метель.

Я немного умнее тех,

С кем он делит свою постель.

В почте смайлики, списки тем,

Фото, где я сижу в гостях;

Мне чуть больше везёт, чем тем,

Кто снимается в новостях.

В сумке книжка с недорогим

Телефоном, медведь, тетрадь:

Мне спокойнее, чем другим,

Кому есть уже, что терять.

В сердце вставлен её альбом,

Кровь толкается чуть быстрей.

Там безлюдней вспотевших лбом

Подворотен и пустырей.

Ночь с 12 на 13 февраля 2005 года

Сиамские близнецы

Целуемся хищно

И думаем вещно;

Внутри меня лично

Ты будешь жить вечно,

И в этой связи мы

Единей скелета, —

На долгие зимы,

На многие лета;

В нас ширится мощно

Грудная геенна —

И денно и нощно,

И нощно и денно;

Сиамское темя

У двух иностранцев —

Мы вместе на время.

Но не на пространство.

И да не возропщем,

Пока не остынем.

Найдемся по общим

Подкожным пустыням.

Ночь с 16 на 17 февраля 2005 года

«А где я? Я дома, в коме, зиме и яме…»

А где я? Я дома, в коме, зиме и яме.

Мурлыкаю в ванной медленно Only you,

Пишу себе планы, тут же на них плюю;

А кожа сидит на креме как на клею

И, если не мазать, сходит с тебя слоями.

А он где? Никто не знает; по веществу ведь

Он ветер; за гранью; без вести; вне игры.

Пусть солнце бесстыдно лижет ему вихры,

Пусть он устаёт от женщин и от жары, —

Его, по большому счёту, не существует.

Ведь, собственно, проходимцы тем и бесценны.

Он снится мне между часом и десятью;

Хохочет с биллбордов; лезет ко мне в статью.

Таджики – как саундтрек к моему нытью —

В соседней квартире гулко ломают стены.

Такая болезнь хоть раз, но бывает с каждым:

Я думала: я забыла сказать о важном,

Я вывернусь, я сбегу, полечу в багажном,

Туда же, всё с той же бирочкой на руке.

Я думала: я ворвусь и скажу: porque?!..

Но Вечный грустит над очередью к реке,

В которую никого не пускает дважды.

Ночь с 18 на 19 февраля 2005 года

«И триединый святой спецназ…»

И триединый святой спецназ

Подпевает мне, чуть фальшивя.

Все, что не убивает нас,

Просто делает

Нас

Большими.

10 марта 2005 года

Журфак

Три родинки как Бермудский архипелаг.

Четыре кольца взамен одного кастета.

А выглянешь из окна университета —

Всё башенки, купола и трёхцветный флаг.

Михайло похож на шейха в тени чинар.

Подруга пьёт чай под лестницей, поджидая

Родного короткостриженного джедая,

С которым пойдёт прогуливать семинар.

Речь пряна и альма-матерна – по уму.

Покурят – и по редакциям: сеять смуту

В людских головах. Заглядываешь – в минуту

Друзья тебя топят в едком густом дыму.

Моргать – мерить кадры веками: вот, смотри.

Улыбкой пугать как вспышкой; жить просто ради

Момента, когда зажгутся на балюстраде

Магические, как в Хогвартсе, фонари.

Ты лёгкими врос: пыль, кофе, табак и мел,

Парфюмы – как маячки, как густой в ночи след

Фарного света; если тебя отчислят,

Ты сдохнешь, как кит, что выбросился на мель.

26 марта 2005 года

Песня ваганта

Звёзд рассыпанная сотня —

Сеть у месяца на спице.

Ночь прекрасна. Мне сегодня

Страшно хочется напиться.

Жизнь докучливая сводня,

Но изрядная тупица: