Неподдающийся - [114]
В этот момент из калитки своего сада «выруливает» Мариэтта. Девчушки бросаются к ней с криком:
— Тетя Мариэтта Сергеевна! Это не Катаев! С нами гуляет дядя Оня Прут!
Не хочется занимать ваше время этой персоной, обласканной Советской властью многократно и столько же эту власть презиравшей… Мало кто знает моего покойного друга — друга нашей страны нефтяника — француза Зорю Юдовича — участника движения Сопротивления, кавалера ордена Почетного легиона. Моя вина, что познакомил с этой семьей Валентина Петровича. Зоря был с ним откровенен, описав свою личную жизнь, а Катаев в повести «Святой колодец!» щедро «отплатил» моему другу. После чего Юдовичи отказали Катаеву от дома.
Нехорошо говорить плохо о покойном, но он действительно был человеком нечистоплотным…
На одном заседании Комиссии нашего творческого объединения в Союзе писателей, председательствующий спросил мое мнение об уровне современной драматургии.
Я сказал:
— Хотите знать об уровне — пожалуйста! Но начну издалека… Надо вам знать, дорогие коллеги, что в Серебряном бору имелся Дом отдыха Большого театра. Все было в нем отлично, но отсутствовала городская канализация. Фекальные массы отдыхающих поступали в бетонный резервуар. Степень его наполнения показывал прибор с гирькой. Когда она начинала качаться, это означало, что уровень массы в резервуаре дошел до края. Тогда директор вызывал ассенизаторов. Они увозили содержимое, и резервуар становился пустым. Позвольте по этому поводу процитировать Александра Галича: это и будет ответом на ваш вопрос:
Союз писателей командировал несколько человек в Закавказье, чтобы приветствовать великого тамошнего писателя Дмитрия Гулиа, отца нашего коллеги Георгия.
Надо отметить, что, пожалуй, единственный, кто ссылался на первоисточник, был именно Георгий Гулиа, который вел в «Вечерней Москве» рубрику: «Рассказы моих друзей».
Был, правда, случай, когда Юра Борев в своей книжке о Сталине, рассказав о моей встрече с вождем, не забыл упомянуть, что это ему рассказал Иосиф Леонидович Прут.
Да еще Аркаша Райкин, произнося мои репризы, если я находился в зале или ложе, — демонстративно кланялся мне… Остальные же не просто пересказывают мои «хохмы», они рассказывают эпизоды из моей жизни, не только не упоминая обо мне, но сильно перевирая от меня услышанное…
Моя Леночка как-то — со свойственной ей прямотой — довольно резко высказала это Зяме Паперному, которого лично я уважаю и люблю…
Итак, группа писателей — на юбилее аксакала кавказской литературы. Делегацию возглавлял Александр Евдокимович Корнейчук.
Старик принял нас за обильно накрытым столом. Корнейчуку предложили вести застолье. Он, как тамада, должен был предлагать тосты…
— Так выпьем же, друзья, за виновника торжества — великого писателя…
Старик Гулиа привстал, ожидая славицы в свою честь.
Но гость, забыв о ком идет речь:
— Георгия Гулиа!..
Старик сел, промолчав. Гости зашумели, зазвенели бокалы… Сын Дмитрия нагнулся к тамаде и прошептал:
— Товарищ Корнейчук, моего отца зовут Дмитрием!
— Конечно, конечно, дорогой! Я же в курсе!..
Выступили еще несколько человек. Слово снова берет тамада:
— Так выпьем же, друзья, еще один бокал за юбиляра!
Старик снова привстает. Но память вновь подводит говорящего:
— За писателя солнечной Абхазии — Георгия Гулиа!
Тут старик не выдержал:
— Извини, гость дорогой! Ты хотел услышать народные притчи? Так я вам расскажу одну нашу!.. Когда у горцев рождается ребенок… мальчик, конечно, ангел-хранитель целует его в уста, и он вырастает великим оратором! Если ангел поцелует новорожденного в грудь — тот вырастет великим воителем. Если ангел поцелует ребенка в глаза — он будет великим провидцем. Я не знаю, куда ангел-хранитель поцеловал нашего тамаду, но из него получился замечательный председатель!
В мрачную пору конца сороковых — начала пятидесятых годов мы как-то собрались играть в преферанс у Николая Павловича Смирнова-Сокольского. Пришли Александр Абрамович Менделевич и я. Но Коля был не в настроении…
— Послушайте, друзья! — сказал он. — Не могу спокойно существовать, когда мой давний администратор — Абрашка Поздняк — сидит в кутузке! Я сейчас иду к своему знакомому — следователю НКВД на Кузнецкий — хлопотать за Абрашку: вам — евреям — этого делать не следует, а мне — русскому — можно и нужно. Иначе что мы за товарищи? Но прошу вас не уходить до моего возвращения!
Мы пообещали. Сидим разговариваем… Попили чаю. Прошло больше часа, и мы стали волноваться уже не за Абрашку, а за Николая Павловича.
Наконец Смирнов-Сокольский вернулся — бледный как смерть.
— Что случилось, Коля?! — набросились мы на него. — Почему так долго?!
— Долго — потому что у следователя шло совещание. Когда он вернулся и пригласил меня в кабинет, на его столе лежал пухлый том «Дела Поздняка». И вот этот милый человек говорит мне, указывая на «Дело»:
— Дорогой Николай Павлович! Вы уважаемый и известный артист. Я прошу вас забыть, что когда-то вы работали вместе с Поздняком! Вам — он незнаком и вы его никогда не видели! Вы знаете, в чем он обвиняется? В полной дискредитации нашего вождя — товарища Сталина!
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
«Великого князя не любили, он не был злой человек, но в нём было всё то, что русская натура ненавидит в немце — грубое простодушие, вульгарный тон, педантизм и высокомерное самодовольство — доходившее до презрения всего русского. Елизавета, бывшая сама вечно навеселе, не могла ему однако простить, что он всякий вечер был пьян; Разумовский — что он хотел Гудовича сделать гетманом; Панин за его фельдфебельские манеры; гвардия за то, что он ей предпочитал своих гольштинских солдат; дамы за то, что он вместе с ними приглашал на свои пиры актрис, всяких немок; духовенство ненавидело его за его явное презрение к восточной церкви».Издание 1903 года, текст приведен к современной орфографии.
В 1783, в Европе возгорелась война между Турцией и Россией. Граф Рожер тайно уехал из Франции и через несколько месяцев прибыл в Елисаветград, к принцу де Линь, который был тогда комиссаром Венского двора при русской армии. Князь де Линь принял его весьма ласково и помог ему вступить в русскую службу. После весьма удачного исполнения первого поручения, данного ему князем Нассау-Зигеном, граф Дама получил от императрицы Екатерины II Георгиевский крест и золотую шпагу с надписью «За храбрость».При осаде Очакова он был адъютантом князя Потёмкина; по окончании кампании, приехал в Санкт-Петербург, был представлен императрице и награждён чином полковника, в котором снова был в кампании 1789 года, кончившейся взятием Бендер.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В декабре 1971 года не стало Александра Трифоновича Твардовского. Вскоре после смерти друга Виктор Платонович Некрасов написал о нем воспоминания.
Выдающийся русский поэт Юрий Поликарпович Кузнецов был большим другом газеты «Литературная Россия». В память о нём редакция «ЛР» выпускает эту книгу.
Имя Сергея Юрского прочно вошло в историю русской культуры XX века. Актер мирового уровня, самобытный режиссер, неподражаемый декламатор, талантливый писатель, он одним из немногих сумел запечатлеть свою эпоху в емком, энергичном повествовании. Книга «Игра в жизнь» – это не мемуары известного артиста. Это рассказ о XX веке и собственной судьбе, о семье и искусстве, разочаровании и надежде, границах между государствами и людьми, славе и бескорыстии. В этой документальной повести действуют многие известные персонажи, среди которых Г. Товстоногов, Ф. Раневская, О. Басилашвили, Е. Копелян, М. Данилов, А. Солженицын, а также разворачиваются исторические события, очевидцем которых был сам автор.
Книга воспоминаний великой певицы — яркий и эмоциональный рассказ о том, как ленинградская девочка, едва не погибшая от голода в блокаду, стала примадонной Большого театра; о встречах с Д. Д. Шостаковичем и Б. Бриттеном, Б. А. Покровским и А. Ш. Мелик-Пашаевым, С. Я. Лемешевым и И. С. Козловским, А. И. Солженицыным и А. Д. Сахаровым, Н. А. Булганиным и Е. А. Фурцевой; о триумфах и закулисных интригах; о высоком искусстве и жизненном предательстве. «Эту книга я должна была написать, — говорит певица. — В ней было мое спасение.
Агата Кристи — непревзойденный мастер детективного жанра, \"королева детектива\". Мы почти совсем ничего не знаем об этой женщине, о ее личной жизни, любви, страданиях, мечтах. Как удалось скромной англичанке, не связанной ни криминалом, ни с полицией, стать автором десятков произведений, в которых описаны самые изощренные преступления и не менее изощренные методы сыска? Откуда брались сюжеты ее повестей, пьес и рассказов, каждый из которых — шедевр детективного жанра? Эти загадки раскрываются в \"Автобиографии\" Агаты Кристи.
Книгу мемуаров «Эпилог» В.А. Каверин писал, не надеясь на ее публикацию. Как замечал автор, это «не просто воспоминания — это глубоко личная книга о теневой стороне нашей литературы», «о деформации таланта», о компромиссе с властью и о стремлении этому компромиссу противостоять. Воспоминания отмечены предельной откровенностью, глубиной самоанализа, тонким психологизмом.