Непобедимый. Жизнь и сражения Александра Суворова - [228]
Таким образом, бой шел на обеих сторонах реки, Гларис давно уже был русскими пройден. Французские части сражались стойко, прежде чем Багратиону удалось наконец войти в Нефельс. Русские сумели переправиться через Линту и стали теснить противника к Моллису: надо было открыть путь на соединение с австрийцами Елачича. Наши уже вошли в Моллис, это была заслуга Архангелогородского мушкетерского полка, но тут появились авангардные части неприятеля. Это была, очевидно, 2-я Гельветическая полубригада. Все снова переменилось: теперь уже французы вытеснили русских из Моллиса, перешли Линту и атаковали наши части во фланг в Нефельсе. Бой шел на улицах деревни и на мосту. Шесть раз французы врывались в Нефельс, и шесть раз русские выбивали их оттуда. День догорал, сгущалась темнота, фельдмаршал прислал приказ Багратиону отойти к Нетсталю. Едва части наши стали покидать деревню, как Газан сам повел солдат в атаку, но русские отбили и это нападение. Французы отошли к Нефельсу, а русские авангарды заняли позицию перед Нетсталем. Суворов находился в Гларисе и отсюда послал Розенбергу приказ уходить из Муттенской долины на восток для соединения с главной частью армии [2315].
Между тем день 20 сентября там, перед Муттенталем, развивался следующим образом: русские провели ночь почти без пищи, так как обозы ушли на восток, французы же получили подкрепления, и силы их предположительно возросли до 10 тысяч человек[2316]. Как гласит реляция Суворова:
«20-го в 11-м часу утра неприятель, собравшийся в числе 10 000 и быв устроен <…> генералом Массена, в присутствии его произвел на нас атаку с большой стремительностью»[2317].
Французы, прикрывшись густой цепью тиральеров и артиллерией, наступали по обоим берегам Муотты.
«Велецкий[2318], выполняя в точности ему приказанное, с передовыми пикетами и его баталионом, отстреливаяся, отступает к левому флангу и заманивает неприятеля за собою в ровную долину к устроенным там в боевом порядке нашим силам…» [2319]
Сам командир корпуса Розенберг на коне ехал вдоль фронта и приказывал солдатам, не теряя времени, встретить французов штыками. Генерал же Милорадович, прискакав к Белецкому, передал приказ немедленно раздаться в обе стороны и быстро отойти за фланги. Маневр был выполнен мгновенно, и противник внезапно оказался перед боевым строем русских. Тогда неприятель сам быстро перестроился из колонны в развернутый боевой порядок и продолжил наступать. Но как только он оказался в пределах прицельной досягаемости мушкетной стрельбы, русские дали общий залп, и вся боевая линия с криком «ура!» бросилась в штыки.
Противник не ожидал столкнуться с такими войсками:
«…коими целою линиею поражен был штыками так, что потеряв множество убитыми и смертельно ранеными, показал нам свой тыл. Полки: Ферстера, Велецкого, Мансурова и егерский Кашкина на бегу не переставали поражать его, а баталион Фертча, усмотря оное, також бросился вслед и продолжал делать то же. Казачьи полки Денисова и Курнакова открывали рассеянного неприятеля в выгодных его местах, мнящего на некоторое время удержаться, купно с пехотными били и брали в полон»[2320].
Как доносил сразу после сражения Розенберг Суворову:
«…неприятель более 8 верст до самого Швица гнан был до того, что у преследовавших не достало сил бежать за ним и бить его…»[2321]
Французы оставили Швиц и стали укрепляться уже за ним. Таков был конец последнего сражения, данного русскими на швейцарской земле.
В плену оказалось 1200 рядовых, убито три тысячи[2322] и генерал Легурье, пленен генерал Лакур, а также:
«1 бригадный и 1 батальонный командиры, 13 офицеров и 1200 рядовых <…> отбито 5 пушек из коих одна 12-ти фунтовая, стоявшая на мосту, обращена была на поражение бегущего неприятеля к Швицу…»[2323]
Трижды прав был Суворов, когда писал императору в реляции:
«Все сии победы пребудут новыми вечными памятниками неутомимой храбрости российского войска [в] изгнании неприятеля из самых неприступнейших, природою укрепленных местоположений [и] уподоблялися действительным штурмом каковых больше упорнейших и кровавых было три при восхождении на С.-Готар» [2324].
Но реляция писалась 3 октября (старый стиль) уже в Фельдкирхене[2325], а пока что надо было еще выйти из альпийских теснин. Сначала 21 сентября Розенберг пошел на военную хитрость: он послал в Швиц приказ его жителям заготовить хлебных и мясных порций на 12 тысяч человек, которые явятся в город на следующий день. Конечно, Массена узнал об этом и сутки ждал нападения. Это и позволило нашим героям спокойно покинуть Муттенталь и его долину. На следующий день, вступив в Муттенталь, французы нашли там 600 тяжелораненых русских и более тысячи французских солдат. С ними были оставлены военный писарь, несколько фельдшеров и штабс-капитан Н. И. Селявин, назначенный командовать русскими ранеными и представлять их интересы, что он с успехом и исполнил, как это засвидетельствовала похвальная грамота от консулов Франции, с которой он возвратился в 1800 г. в Россию. Преследовать ушедших русских Массена не стал, посчитав переход через гору Брагель опасным. Он пошел долгой, но удобной дорогой в долину Линты к Молитору.
