Непобедимые твари Земли - [42]

— Алексеев, чтоб его, — впервые все могли слышать, как Степа злиться.

Великан был обязан Восьмому своей жизнью, и его крайне разозлила новость, что с его спасителем будут играться в игры, которые в итоге все равно закончатся увольнением. Степа развернулся и направился к двери, уж кто, а он поговорит с Алексеевым по старо-товарещески.

— Постой, ты, что собираешься вот так просто наведаться к начальнику Заповедника? — призвал к здравому смыслу Ковалевский.

— И что? Он просто человек, как и все, — огрызнулся Степан, слегка обнажив острые зубы.

— Это ничего не изменит, а может даже ухудшит положение Восьмого и твое, — продолжил Профессор.

— Когда-то мы до смерти сражались с врагами за жизнь и светлое будущее, но в итоге бюрократия и пустые догматы гнилью расползлись повсюду, обесценив эти жертвы, — Степан навис над Ковалевским. Звук булькающей воды чайника заполнил возникшую тишину.

— Мне кофе, Профессору кофе, Степа, что будешь, есть кофе, есть чай, черный, зеленый, о какао есть! — беззаботно спросила Ульяна, копаясь на полке с кучей коробок, будто огромный монстр не собирался откусить ученому голову.

— Обойдусь, пойду, напомню Алексееву о его прямых обязательствах, — Степан ударил кулаком об ладонь.

— Да ну, я думаю, с Восьмым будет все нормально, он слишком везучий. А ты лучше подожди здесь, а то народ в Заповеднике сейчас на нервах после сам знаешь чего, — Ульяна спокойно смотрела, как в нерешительности колыхаются в воздухе четверка на загривке Степана. — Так что будешь?

— Чай. Черный, десять ложек сахара, — согласился подождать Степа и сел у стены подальше от лаборантов.

— Оки, — подмигнула ему Ульяна, передав Ковалевскому стаканчик с быстрорастворимым кофе.

— Ну и ну, — Профессор помешал напиток пластиковой палочкой, — как твое самочувствие после драки с Эмди?

— Заживает, как на собаке, — уже более спокойно ответил Степа.

— Ясно, — Ковалевский сделал глоток. — Нет идей, почему Эмди так взбесился?

— Я уже говорил, черт его знает. Возможно, тогда он выглядел «напуганным», что ли.

— Напуганным? И как ребенок побежал к родителю, — Ковалевский задумался.

— Вот Степа держи, подумала, кружки тебе будет маловато, поэтому вот так, — Ульяна всучила ему весь чайник. — А и сахар только в кубиках.

Степа сделал пару глоткой, вернее длинный язык зачерпнул горячей жидкости. Если бы у Степана было человеческое лицо, на нем определенно отобразилось бы легкое старческое недовольство. Как-никак, ему уже за девяносто. Одно из щупалец на затылке протянулось на мини кухню и через секунду вернулось с пачкой сахара. Степа с видом сноба, если можно так сказать о гуманоидном монстре, двумя коготками подцеплял кубики сахара, чтобы бросить прямо в чайник.

Ковалевский с Ульяной, попивая кофе, в некой нерешительности наблюдали, как пачка пустела. Когда количество сахара Степану показалось достаточным, он опрокинул чайник в клыкастую пасть. От подобного зрелища у людей пробежали мурашки.

— Пожалуй, продолжу работать, — Ковалевский направился к своему компьютеру.

— Степа, тебе предложить что-нибудь почитать? — Ульяна пыталась максимально занять монстра, чтоб тот не пошел отрывать голову Алексееву.

— Все сойдет, новости нечасто до меня доходят, — донеслись искаженные слова сквозь хрумканье не растаявших кусков сахара на жутковатых зубах.

— Хорошо.

Научных журналов более чем хватило, чтобы Степан, уже больше полувека не выходивший в мир, не думал о погроме штаба. Забавно видеть, как огромное чудовище увлеченно листает глянцевые журналы. Степа так погрузился в это дело, что наравне с остальными не заметил появление Восьмого. Агент будто возник прямо из воздуха у мини кухни, где заваривал чай, сетуя на отсутствие сахара.

— Что? — непонимающе спросил Восьмой, когда двое ученых и монстр непроницаемой стеной застыли в полуметре от него.

— Не корчи из себя дурака, — бросила Ульяна.

— А, об этом, ну поздравьте со вторым рангом, — агент с неловкой улыбкой почесал затылок, — а еще у Алексеева чуть не случился инфаркт.

— Ты чуть не убил деда?! — монструозный смех Степы заполнил помещение, даже навесной потолок задрожал.

— Да тише ты, — беззаботно стукнул кулаком по лапище чудища Восьмой.

Новость была неожиданной. Даже Ульяна, верившая в благоприятный исход, была поражена. Что уж говорить о Ковалевском. Он так вообще с трясущимися руками подошел к агенту.

— Как, Восьмой? Как ты его обыграл? — Профессор обеими руками схватил Восьмого за голову, будто собирался выдавить оттуда ответ.

— Руки! — агент вырвался из холодной хватки ученого. — Спокойно. Это называется смекалка!

Восьмой показал смартфон с включенным приложением шахмат.

— Что?! — почти воскликнул Ковалевский. — Это не смекалка, а жульничество!

— Ой, Профессор, отчасти это ваша заслуга, если бы я не знал о причуде Алексеева, сортировать мне архивы до второго пришествия. А так надо было только не дать Алексееву заподозрить подвох. Думал, косоглазие заработаю.

— То есть с помощью игрушки на смартфоне ты довел старика до инфаркта. Анекдот какой-то, — отказывался поверить в подобное Ковалевский.

— Чуть не довел, — поправил Восьмой. — И да шахматного бота на максимальной сложности хватило. Просто я играл от лица деда, а на настоящей доске повторял ответные ходы бота. А старик сам, на свою беду, выбрал играть на время, думал, восьми минут ему хватит сполна для полного разгрома. Но на седьмом ходе все пошло не по плану. Фактически я выиграл по времени, так как Алексеев начал подозревать обман и пришлось ходить самому. В конце он так запутался, что время успело закончиться.