Непобедимая жара - [75]

— Никаких проблем, — возразил Рук. — Надо просто взять и арестовать одного из них. Это сузит круг поисков. Или, еще лучше, применим метод Каддафи и арестуем сразу всех.

— Кстати, ты напомнил мне о том, что я — то есть ты — должен постоянно помнить: я не могу никого арестовать. Забыл? У меня нет ни жетона, ни пистолета.

Переварив это, он заявил:

— Не нужны нам никакие вонючие жетоны. А что касается оружия, то ведь сейчас зима, и ты превосходно справишься с бандой киллеров при помощи сосульки.

Никки ткнула в его сторону ручкой.

— Постарайся не забывать об этом.

— Понял.

— Поскольку нас всего двое в упряжке, нужно вычленить главное. — Она поставила доску для презентаций на подставку и, сорвав упаковку, открыла чистый лист. — Вот наши основные цели. — Хит взяла маркер и печатными буквами написала список главных подозреваемых, объясняя Руку причины выбора: — Серхио Торрес… Если он и не убивал Графа, то в любом случае как-то связан с убийцей, — к тому же его боевые навыки слишком хороши для уличного грабителя; Лоренс Хейс… У него были не только мотив и возможность убить, он угрожал отцу Графу. И что такого интересного ты хотел рассказать мне вчера вечером о «Лансер стандард», прежде чем я на тебя налетела?

— Я вспомнил, что слышал кое-что нехорошее о компании Хейса, поэтому вчера связался со своим источником в Гааге; мы познакомились, когда я писал статью о «сердечном приступе», случившемся со Слободаном Милошевичем перед вынесением приговора.[87] В яблочко. Смотри сюда. — Он показал на экран своего ноутбука и прочитал вслух: — «Международная организация по защите прав человека подала в суд на „Лансер стандард“, обвиняя его сотрудников, действующих в Ираке и Афганистане, в издевательствах сексуального характера, пытках водой, а также — внимание! — пытках с применением электрического миостимулятора». — Он поднял голову и спросил: — Где мы слышали подобное название, мальчики и девочки?

— Неплохо, — отозвалась она. — Ты определенно привлек мое внимание. — И Хит продолжила свой список: — Хорст Мюллер… Наш немецкий стриптизер угрожал Графу, а потом его по какой-то причине пытались убить. Даже если пуля на самом деле предназначалась мне, я хочу знать, почему он пытался сбежать. Алехандро Мартинес… Его грязные деньги были спрятаны в доме священника, и мы должны выяснить, как они туда попали. «Justicia a Guarda»… Воинствующие фанатики с революционным уклоном — не забывай, отца Графа в последний раз видели у них в штабе. Эмма… Не знаю, кто такая Эмма, у меня так и не появилось возможности это выяснить, — однако Граф удалил всю переписку с ней. Поэтому Эмма тоже попадает в мой список. Человек с татуировкой… Неизвестный мужчина, мелькнувший на видеозаписи в компании девушки — соседки «госпожи» из секс-клуба. Не могу оставить его в покое. Капитан Монтроз… Итак, на него можно взглянуть с двух сторон. Во-первых, его подозрительное поведение незадолго до смерти, связь с делом Графа. Во-вторых, так называемое самоубийство, в которое я не верю. — И она, закрыв маркер, отступила от доски.

— И это ты называешь «сузить круг поисков»? — усмехнулся Рук.

— Послушай, ты еще не знаешь, сколько фактов я пропустила. Например, есть кое-какие улики, которые сейчас проверяют криминалисты, а потом еще две очень любопытные странности, обнаруженные в доме священника: лекарство из аптечки Графа и пропавший медальон со святым Христофором — интересно, кому и зачем понадобился этот медальон? — И она написала на Доске слова «рецепт» и «Св. Христофор», затем постучала себя по виску маркером.

— Да, для начала многовато, — заметил Рук. — С другой стороны, хорошая работа.

— Ты тоже постарался на славу. — Но она не смогла удержаться от шпильки: — Кстати, Рук, мне бы очень не хотелось прочесть обо всем этом в газете, ясно?

— Послушай…

— Да ладно тебе, не дуйся, я пошутила.

Он недоверчиво посмотрел на нее.

— Ну, допустим, наполовину, — призналась она.

Рук подумал несколько секунд и схватил пальто Никки, висевшее на спинке стула.

— Ты выгоняешь меня?

Он взял свое пальто.

— Нет, мы уходим оба.

— Куда? — удивилась она.

— Разобраться со второй половиной, которая была сказана всерьез.

Пока они поднимались в лифте в офисе «Ledger», расположенном в Мидтауне, Хит пыталась отговорить Рука от этого визита.

— Давай не будем больше об этом, я же пошутила. Я сказала, что верю тебе.

— Прошу прощения, но вижу, что не до конца. А мне нужно полное доверие.

Никки покачала головой.

— И тебе дали Пулицеровскую премию? За твои книги?

Выйдя из лифта на шестом этаже, они оказались в отделе городских новостей — море кабинок, освещенных ослепительными флуоресцентными лампами и занятых мужчинами и женщинами, которые стучали по клавиатуре, говорили по телефонам, используя гарнитуру, или занимались одновременно и тем и другим. Шум и суета напомнили Никки ее рабочее помещение в Двадцатом участке, только эта комната была размером с половину городского квартала.

Там Швайда, сидевшая в дальнем конце помещения, их заметила, подскочила, как кузнечик, и оживленно замахала руками над головой. Когда они подошли к ее угловой кабинке, она сорвала наушники, пропела «приве-е-ет» и бросилась на шею Руку. При этом чешка, обожающая преувеличения, стукнула себя по заду правым каблуком — точь-в-точь как старлетка, приветствующая ведущего в ночном ток-шоу. Никки захотелось одновременно рассмеяться и сплюнуть от отвращения. К ее облегчению, журналистка лишь пожала ей руку, однако вид сияющего лица Там, обращенного к гостю, весьма раздражал.