Непобедимая жара - [73]

— Мы не столько из-за тебя волнуемся, — сказал его напарник. — По правде говоря, дело Графа зарулило в канаву и валяется там колесами вверх.

— Даже не буду спрашивать почему. — Никки уже все поняла, вспомнив вчерашний разговор.

— Из-за Железного человека,[84] — прошептал Каньеро. Хит еще вчера была уверена в том, что они дадут Айронсу именно такое прозвище. И еще она знала наверняка, что капитана называли так везде, где он работал. — Он бросил все ресурсы на расследование убийства того бездомного, хотя в итоге окажется, что бедняга просто упился до смерти.

— В общем, с какой стороны ни посмотри, дело заглохло. — Таррелл кивнул на Доску Убийств; надписи были небрежно стерты, и на белом прямоугольнике остались лишь призрачные следы разноцветных маркеров Никки.

— Видимо, кому-то так удобнее, — сказала она.

Каньеро хмыкнул.

— Помнишь, как мы смеялись над Руком с его сумасшедшими теориями заговоров? — Хит кивнула, стараясь скрыть боль, пронзившую ее при упоминании этого имени. — Это еще цветочки по сравнению с тем, о чем думаем мы с Тэрри.

— И что же вы надумали? — поинтересовалась Хит.

— Только одно, — ответил Таррелл. — Пока ты в отпуске, давай нам знать, если тебе что-то будет нужно.

— Пока ты в отпуске, — повторил Каньеро, выделив последнее слово.

Пожалуй, единственным, что несколько утешило Хит после неприятной новости о закрытии дела Графа, стало сообщение о том, что капитан Айронс приказал Шерон Гинсбург под видом бездомной провести ночь в подземном пешеходном переходе в Риверсайд-парке.

— Пусть пойдет снег,[85] — сказала Никки.

Подчиняясь внезапному порыву, Никки включила компьютер и ввела свой пароль; она хотела распечатать файл с делом об убийстве Хаддлстона, которое вел в 2004 году Монтроз, тогда еще детектив. И не поверила своим глазам.

Пароль не сработал.

Доступ был запрещен.

Никки позвонила в службу поддержки отдела информационных технологий. Техник после небольшой паузы снова взял трубку и извинился. Он сказал, что в связи с ее изменившимся статусом в настоящее время она не имеет права пользоваться сервером Департамента.

Положив трубку на рычаг, Хит поняла, как она ошибалась. Она-то думала, что дошла до предела одиночества и безнадежности. Выйдя на Западную 82-ю, Никки повернулась навстречу ледяному ветру, обрушившемуся на город с Гудзона. Но она знала: сколько бы она так ни стояла, она никогда не сможет окоченеть настолько, чтобы прогнать боль. Никки развернулась спиной к реке и побрела к метро — домой.

— Эй, леди, леди! — было последнее, что услышала Никки перед столкновением.

Она успела развернуться на голос за долю секунды до того, как курьер на велосипеде врезался в нее и сбил с ног. Образовав клубок из рук, ног и велосипеда, они полетели на тротуар Коламбус-авеню. Вокруг валялись смятые картонные коробки из ресторана, брокколи в устричном соусе, раздавленные вонтоны и утиная ножка.

— Это был мой заказ, — буркнул парень.

Никки, все еще лежавшая на асфальте, придавленная велосипедом, отвернулась от сточной канавы и заметила:

— Вы ехали по неправильной полосе.

Он ответил лишь: «Да пошла ты!» Затем сдернул с Никки свой велосипед и покатил прочь, оставив ее лежать на тротуаре в окружении остатков ланча. Никки смотрела, как грязный снег, смешанный с песком, окрашивается в алый цвет, и на мгновение испугалась: может быть, тот, кто убил Монтроза, послал за ней сумасшедшего курьера на велосипеде? Да, пожалуй, она все-таки поддалась паранойе. Останавливаясь и оглядываясь по сторонам, ты вдруг понимаешь, что не можешь никому доверять в целом мире.

Когда Рук открыл дверь, на его лице появилось смешанное выражение изумления и тревоги. Сначала он оглядел ее лицо с засохшими струйками крови, стекавшими из раны на голове, к которой Никки прижимала платок. Затем, вспомнив прошлый опыт, он посмотрел через ее плечо в коридор, чтобы убедиться в том, что ее никто не преследует.

— Боже, Никки, что с тобой?

Она прошла мимо него в вестибюль, затем в кухню. Заперев входную дверь, он последовал за ней. Никки выставила руку ладонью вперед.

— Заткнись, ничего не говори.

Он открыл рот, потом снова закрыл.

— Я прекрасный полицейский. Мне предстояло стать капитаном, минуя звание лейтенанта. Меня чуть было не сделали начальником полицейского участка. И, будучи полицейским, я первым делом задумываюсь о мотивах. Размышляя о твоих мотивах… я не смогла ничего придумать. В том, чтобы разболтать информацию Там, для тебя нет никакой выгоды. Зачем тебе отправлять ей свои заметки к статье, если ты и сам мог написать ее? Ради секса? Вряд ли. Я вижу эту женщину насквозь: она слишком требовательна, чтобы с ней было хорошо в постели. — Рук открыл было рот, но она повторила: — Заткнись. А поскольку мотива нет, я просто не знаю, какого черта ты мог бы так поступить. Поэтому мне ничего не остается, как поверить тебе.

Я просто вынуждена это сделать. Не знаю, что творится с моим делом, но в участке происходит нечто совершенно дикое, мне больше некому доверять, кроме тебя.

Все пошло прахом. Меня выгнали, лишили доступа к серверу, а расследование, ради которого я готова была свернуть горы, отправилось на помойку. На место капитана Монтроза они поставили какую-то бестолковую канцелярскую крысу, похожую скорее на инспектора Клузо.