Неписанный закон - [50]

Доехав до конечного пункта обе женщины сошли с империала и перешли Королевский мост на Гарлемской реке. Текла оглянулась на город и в ней пробудилась вновь любовь к нему и надежда на лучшее будущее. Прекрасный город расстилался перед нею. К её возвращению, может быть, все уладится и позабудется. Не могла же она вечно быть несчастной в таком прекрасном светлом городе и с облегченным сердцем зашагала она по дороге.

Немного спустя их нагнал огородник, возвращавшийся домой с пустой повозкой. Текла взглянула на него и весело закричала ему:

– Подвезите нас, мистер.

Он оглянулся и остановил лошадей.

– Влезайте, – добродушно сказал от. – Усадите поудобней старушку на сиденье, а вы можете и постоять. Дайте, я помогу вам втащить ее.

Текла помогла матери взобраться на колесо, а затем в телегу втащил ее сам возница.

– Вы куда идете? – спросил он, трогая лошадей.

– В Синг-Синг.

– Пешком хотите дойти? Трудновато для старухи-то!

– Она никогда в жизни не ездила по железной дороге и страшно боится. Я надеялась, что найдутся добрые люди, которые согласятся подвезти нас часть дороги.

– Что же, может быть, вам и удастся добраться. Я то живу в пяти милях от Королевского моста и довезу вас до моих ворот. Зачем это вы надумали отправиться в Синг-Синг.

– Захотелось повидаться с отцом.

– Что же он там делает? Сидит в тюрьме что-ли?

– Да.

– Вот оно что.

Он взглянул на крошечную старушку и на миловидное, несколько грустное личико девушки и покачал головой. Вскоре они доехали до дома огородника. Обе женщины вылезли из повозки и медленно поплелись по дороге. М-сс Фишер шла опираясь на Теклу и с трудом передвигала ноги. В полдень обе путешественницы присели отдохнуть под деревом у самой дороги. Текла развязала свой узелок и вынула из него несколько бутербродов и бутылку молока. Они еще ели, когда вдали, на дороге показался двухместный экипаж, запряженный вороною лошадью в богатой упряжи. Правил молодой кучер, с добродушным выражением лица. Текле понравилось его симпатичное, несколько грубоватое и насмешливое лицо ирландца. Она принялась махать рукою и как только экипаж поравнялся с ними, шутливо спросила его:

– Вам, кажется, по дороге с вами, Майк?

– Тпру, Билл, тпру, – круто остановил он лошадь и, прищурив глаза, посмотрел на Теклу.

– Как вы узнали мое имя? – спросил он, подмигивая ей. – Разве по лицу видно, что я ирландец?

– Не подвезете-ли нас?

– Хорошо, согласен, только за плату.

– Ах, я не знала, что это общественный экипаж.

– Экипаж принадлежит моему хозяину, но закон разрешает брать на чай.

Текла рассмеялась, поняв по лукавому выражению его лица, что именно он подразумевал под этими словами.

– Вы куда едете? – деловито осведомилась она.

– Далече, за Тарритоун.

– Ах, мама, вот как хорошо, нам останется пройти сущие пустяки до Синг-Синга, – весело проговорила она.

Она усадила мать в экипаж, затем быстро влезла сама и, наклонившись к кучеру, поцеловала его.

– Вот вам и плата за проезд.

– Но вас тут двое, а я с утра ни разу еще не промочил себе горла, – сухо сказал он.

Она вторично поцеловала его, уселась рядом с матерью и принялась доедать свой завтрак.

– Неправда-ли, как хорошо ехать? – сказала она. – Мы, вероятно, сегодня же вечером будем на месте.

– Ах, да, великолепно.

Тусклые глаза старушки вспыхнули радостным блеском, но тотчас же потухли.

Но обеим сторонам дороги тянулись нисенькие плетни и каменные ограды. Вязы и клены низко свешивали на дорогу свои могучия ветви и давали большую тень.

Направо простирались покрытые травой холмы и овраги, виднелись зеленеющие поля, на которых кое-где росли деревья, громадные, красные сараи и домики фермеров.

Когда экипаж въехал на холм, то налево показалась долина реки Гудсона, далее огромное, сверкающее на солнце водное пространство, и на горизонте пурпуровая линия Палисад. Они проезжали мимо маленьких городков и мимо небольших поселений, группировавшихся около церквей и кладбищ. Параллельно с дорогой тянулись огромные поместья, при въезде в которые были выстроены красивые каменные или железные ворота. Из-за изгороди виднелись рощи с расчищенными дорожками, необозримые луга со скошенной травой, а вдали из-за деревьев величественно возвышались великолепные дворцы.

Текла искренно наслаждалась красотою деревенских ландшафтов, но ей не приходила в голову мысль завидовать богатым людям, владельцам этих обширных, земельных пространств. Она была теперь вполне счастлива и совершенно забыла о только что пережитых тяжелых днях и о предстоящем свидании с отцом.

Был уже вечер, когда экипаж въехал, наконец, в ворота имения и остановился перед крылечком маленького, каменного домика, в котором жила привратница. На стук экипажа тотчас же выбежала на крыльцо жена кучера, толстая, вся в веснушках Молли.

Поговорив в полголоса с мужем, она предложила Текле о её матери переночевать у них.

– Все равно вам сегодня не дадут свидания, – сказала она. – А завтра утром Майк попросит кого-нибудь свезти вас в Синг-Синг.

– Придется вам завтра опять также расплачиваться со мною, как сегодня, – сказал Майк, подмигивая Текле.

– Убирайся прочь, – сказала ему Молли.

– Я должна была поцеловать его два раза за то, что он согласился подвезти нас, – сказала Текла.