Нэпал — верный друг. Пес, подаривший надежду - [21]

Когда я попал под машину, на мне была куртка Leatherman. Кожа немного смягчила удар. Но внутренние повреждения были довольно серьезными. А на следующий день пришел врач и сказал: «Джим, у нас есть хорошая новость и плохая. Хорошая новость: ты будешь жить. Плохая: скорее всего, ты не сможешь ходить».

Джим глотает остатки пива.

— Да. Именно так он и сказал: «Ты не сможешь ходить». Мой позвоночник был сломан в двух местах — пятый и седьмой позвонки. Вот на этом уровне. — Джим наклоняется и показывает Нэпалу это место, прямо под лопатками. — Половину моего тела парализовало. — Джим, помолчав, смеется. — А знаешь что? В жизни не догадаешься, что я сказал врачу! Я сказал: «А вы сможете позвонить моей девушке? Пожалуйста, позвоните ей и скажите, что я не смогу пойти с ней на танцы сегодня вечером». Моя первая реакция… Это ведь был ее школьный бал. Я хотел ее предупредить. А потом я немного пришел в себя и начал думать о том, что сказал врач. «Черт, что я натворил? Что я натворил?! Как я буду жить, если даже ходить не могу?»

Джим долго молчит. Нэпал тоже молчит. Это один из особенных моментов для человека и собаки.

Наконец Джим наклоняется и сажает щенка на колени.

— Все, никаких возражений. Пора спать.

Он берет Нэпала на руки, глядя ему прямо в глаза.

— Малыш, думаю, ты уже заметил — девушки у меня нет. Я одинок. Но с тобой я не один и мне есть чем себя занять. Я люблю поговорить. Ты хороший слушатель. И добрый товарищ. Я знаю, что когда-нибудь тебя придется отдать. Знаю. А пока давай будем жить настоящим и помнить о том, что все к лучшему.

Джим треплет Нэпалу ушки, затем разворачивает коляску и въезжает на платформу, ведущую в дом.

Глава седьмая

Как уже было сказано, когда Джейсон Морган узнал своего старшего брата Джона, это был лишь краткий миг просветления.

В целом же он вел себя все более странно — это было отражением хаоса, царившего в его голове. В один прекрасный день Джейсон попросил, чтобы Джон и Скотт взяли его яйца — каждый по одному — и выскоблили дочиста, потому что они пропитались болотной водой.

— Похоже, мне поручают работу старшего братишки, — сказал Скотт, обернувшись к Джону.

— Ага, ты прав, — рассмеялся Джон.

Существовали строгие правила посещения палаты интенсивной терапии. Но в случае с Джейсоном все правила разлетелись в пыль. Посетители допускались только на час утром и вечером, по два человека зараз. Но к Джейсону иногда приходило больше десяти человек.

Однажды утром Джули пришла в отделение интенсивной терапии рано утром. Больше там никого не было. На один короткий миг Джейсон узнал ее. В палате под потолком было узкое окошко. Джейсон открыл глаза и уставился на него. Потом перевел взгляд на сестру.

— Слушай, Джули, мне кажется, если пододвинуть койку к стене, я смогу достать до окна и сбежать.

«Господи, он назвал меня по имени!» — подумала Джули.

Она покачала головой, утирая слезы.

— Джейсон, с тобой все будет в порядке. Все будет в порядке.

Но он снова впал в беспамятство. Джули сидела рядом со своим братом-близнецом и смотрела на него. Она родилась на несколько минут раньше, чем Джейсон. Они ходили в одну и ту же школу, учились в одном классе. Джейсон часто шутя говорил одноклассникам: «Я джентльмен. Дам я пропускаю вперед. Вот почему моя сестра на несколько минут старше меня».

Джули вдруг поняла, как это грустно: Джейсон не знает, что он в госпитале, что целая команда врачей пытается его спасти.

Это было так трагикомично — он изо всех сил старался сбежать от тех, кто, в свою очередь, изо всех сил старался его спасти. Просто душа разрывалась, и в то же время это было уморительно. Джули не знала, как описать это чувство — у нее не было слов.

К счастью, Джон — самый постоянный из посетителей — мог опереться на свой опыт. Его школьный друг разбился на мотоцикле и впал в кому. Друзья записали на магнитофон, как они разговаривают, шутят и поют его любимые песни. Они оставляли включенную запись в его палате, когда никто не мог там находиться. В коме человек все еще может слышать. Слова любви долетают до его слуха.

Джон воспользовался этой идеей. Если он не спал и не присматривал за детьми, то приходил в палату интенсивной терапии и говорил, говорил. Когда Джейсон ненадолго перестал бредить и замолчал, Джон наклонился к нему и спросил:

— Какой твой любимый стих?

Морганы были христианами, и их дети не пропускали занятий в воскресной школе. Джон имел в виду стих из Библии.

Губы Джейсона шевельнулись. Джон склонился ниже, боясь, что брат снова думает, будто попал в плен к плохим парням и должен бежать. Трубки во рту мешали Джейсону говорить, и Джон наклонился так близко к нему, что почти коснулся ухом его губ.

— Надеющиеся на Господа обновятся в силе: поднимут крылья, как орлы, потекут — и не устанут, пойдут — и не утомятся.

Это была Книга пророка Исайи, 40:31. Джон расплакался, услышав эти слова.

Его братишка не сошел с ума. Более того, его память, во всяком случае частично, сохранилась.

После двух недель напряженного ожидания состояние Джейсона стало достаточно стабильным, чтобы хирурги могли приступить к первой, самой важной операции. Ему должны были вставить несколько титановых стержней вдоль позвоночника, чтобы этот металлический каркас укрепил места переломов. На рентгеновском снимке это выглядело бы как буровая вышка.