Нэпал — верный друг. Пес, подаривший надежду - [108]

Брент дает мне два гипсовых слепка с оттисками передних лап Нэпала. Оттиски четкие, словно отпечатки пальцев: я вижу крошечные складочки на подушечках лап. Похоже на ветви миниатюрных деревьев. Они прекрасны. А на обратной стороне каждого гипсового оттиска кличка: «НЭПАЛ».

Я держу гипсовые слепки и футляр с пеплом. Я… потрясен. Вот и все, что осталось от моего пса. Я не хочу в это верить. И в то же время Брент сделал нечто очень великодушное и жизнеутверждающее. Я даже думать не хочу, где развеять пепел Нэпала. Может быть, я всегда буду держать его при себе.

Дорога домой — сплошные эмоции. Для рациональных мыслей почти нет места. Я очень благодарен Бренту и сотрудникам «LazyPaw»: теперь мне легче пережить это темное горе. Они уменьшили мою боль. И в то же время я не могу поверить, что от Нэпала остался только футляр с холодным серым пеплом.

Я везу Дэмиена в аэропорт — ему пора домой. Он возвращается в Англию из путешествия, которое оказалось таким непростым и волнующим. В котором все пошло не по плану. По дороге в аэропорт я благодарю его за то, что он был со мной, Нэпалом и моими родными в такой сложный период. Я говорю то, что кажется мне очевидным:

— Знаешь, у всех событий есть причины. Я убежден в этом. Ты был здесь, когда истекло время Нэпала, когда ему пора было уходить. Это не случайность. Не совпадение. Ты был здесь для того, чтобы увидеть, как он уходит, и помочь мне рассказать его историю. Помочь мне поделиться с людьми наследием. Памятью.

— Да, — удивленно качает он головой. — Я ведь прилетел буквально за сутки до того, как Нэпала не стало. Все еще не могу опомниться. Я потрясен.

— Как я и сказал, это не случайность. Где бы мы ни оказались, это не просто так. Ты погрузил Нэпала в эту машину перед его последней поездкой. Ты тоже стал частью всего этого. — Я смотрю на Дэмиена. За последние несколько дней он пролил немало слез. Это был очень непростой период, и мы подружились. — Да, теперь ты часть всего этого. Часть истории Нэпала. Неотъемлемая часть.

Мы прощаемся, и я еду домой. Я говорю себе, что первым делом нужно убрать из кухни миски для корма и воды. Я не могу на них смотреть. Они ежеминутно напоминают мне о том, что Нэпала больше нет. Я говорю себе, что дома, в темноте и одиночестве, смогу по-настоящему оплакать свою потерю. Одиночество исцелит меня.

Но, по правде говоря, я все еще не могу поверить, что Нэпала нет. Просто не могу поверить. У меня остался лишь деревянный футляр с пеплом. Я снова вернулся в ту мрачную главу своей жизни, где только что оказался парализованным. В жизнь-до-Нэпала. Я один. Заблудился в пустоте.

Кори, директору СПНВ — за эти годы мы очень подружились — удается убедить меня в том, что моя миссия далека от завершения. Кори и другим хорошим людям. Они напоминают мне, что наша с Нэпалом работа едва успела начаться. Столько ветеранов и раненых солдат, а еще молодых и старых людей со всякого рода инвалидностью, не говоря уже о пациентах больниц, о детях — и всем им нужно рассказать о собаках-помощниках. Миссия продолжается.

Я говорю им, что другого Нэпала не будет. Они отвечают — хотя это и расхожая фраза, — что самые достойные умирают молодыми. Нэпал привел меня туда, где я был нужен, где я смог осуществить то, что казалось невозможным. И он ушел задолго до своего срока. Такого, как он, уже не будет.

Мы начинаем говорить о том, что мне понадобится новый помощник. В СПНВ обещают начать поиски. Они предупреждают, что поиски по-настоящему подходящей собаки могут занять много времени. Но они будут искать. И эта надежда, это обещание каким-то образом делают мою потерю чуть-чуть менее невыносимой. Но лишь чуть-чуть.

Я много долгих дней езжу в своей коляске, словно окутанный туманом. Без Нэпала я чувствую себя опустошенным. Утратившим надежду. Его нет рядом — и я беззащитен.

А через несколько дней мне звонят из СПНВ.

— Мы искали по всем нашим отделениям — северо-западному, юго-западному, центральному, северо-восточному и юго-восточному — и, кажется, нашли для вас кое-кого на северо-западе.

В тот же день я разговариваю с кинологами.

— Собака очень умна и энергична, — говорят мне. — По-настоящему энергична. Мы просто хотим убедиться, что для вас и ваших детей это не проблема.

— Господи, ни в коем случае, — отвечаю я. — Мои сыновья — неугомонные подростки. Они согласятся только на переполненную энергией собаку.

Знаете, для моих сыновей хуже всего было приехать домой и столкнуться с холодной реальностью нашей потери. Нэпал не встречает их у двери. Нэпал не провожает их в школу. Нэпал не играет с ними в мяч на пляже. Нэпал не поднимает настроение мне, их отцу.

Нам нужна новая собака еще и для того, чтобы удержать семью Морган на плаву.

Глава тридцать восьмая

Через полтора месяца после смерти Нэпала я лечу в Сан-Франциско, в прекрасную Санта-Розу, главный центр СПНВ. Это кампус, построенный в роскошном саду, на участке, пожертвованном наследниками Чарльза Шульца, создателя комиксов про Снупи.

Я встречаюсь с другими кандидатами. Здесь один я приехал за новой собакой. Они смотрят на меня как на бывалого ветерана и засыпают вопросами. А я не могу дождаться встречи с собаками. В числе прочих я знакомлюсь с золотистыми ретриверами Форестером и Фликером, большим массивным лабрадором-ретривером Чуи и маленькой черной девочкой Рутой.