Нэпал — верный друг. Пес, подаривший надежду - [107]

Это случилось так неожиданно. Мы все оглушены. А дальше — огромная сеть фанатов и поклонников Нэпала, но в данный момент я просто не нахожу в себе сил для разговора с большинством из них.

Я звоню еще одному человеку: Джиму Зигфриду.

Он отвечает своим фирменным «Да, что там у тебя?»

Сказать Джиму, что Нэпала больше нет, пожалуй, одна из самых трудных задач в моей жизни. В каком-то смысле это даже тяжелее, чем сказать об этом мальчикам. Мы с Джимом несколько часов разговариваем, вспоминая пса, которого так любили. Нашего пса. Пса, который научил нас обоих надеяться и который так рано нас оставил.

Вечером я езжу в своей коляске по местному магазину сети «Walmart». Никто не замечает меня. Я вернулся туда, откуда начинал, — в чистилище жизни. За каких-нибудь несколько часов я лишился всего, что сделал для меня Нэпал — безграничной радости, надежды, любви и смысла, которыми он наполнил мою жизнь. Именно этого мне будет не хватать в первую очередь: моста, который этот пес перекинул от меня к внешнему миру. К «нормальным» людям. К жизни.

Многие оказываются достаточно внимательными, чтобы задать вопрос: «А где ваша собака? Где Нэпал?»

Меня без него словно не существует. Я не представлял, что могу так скучать. Нэпал был со мной каждый день, каждую секунду. Я страдаю так, будто потерял родного сына.

Той ночью я почти не сплю, а стоит задремать — сразу просыпаюсь, сам не зная почему. На миг я замираю, прислушиваясь. Я жду знакомого перезвона жетончиков на ошейнике у Нэпала: мой пес просыпается вместе со мной и поднимает голову, чтобы убедиться, все ли в порядке. Я зову его. Тишина. И тут я вспоминаю: «Нет больше моего пса». И тогда все это наваливается на меня. «Нэпала больше нет».

Посреди ночи звонит телефон. Я смотрю на определитель номера. Когда просочилась новость о смерти Нэпала, люди просто с ума посходили, а я не могу заставить себя говорить с кем-либо. Но это особенный звонок. От Джона Либонати.

Разговор очень эмоциональный. Мы взрослые мужчины, но не можем сдержать слез. В какой-то момент я начинаю убеждать Джона, что очень важно почтить память Нэпала. Этот пес был лучшим. Должен быть какой-то способ сохранить память об этом потрясающем посланнике СПНВ. Джон обещает мне позаботиться об этом.

Он пытается приободрить меня: недавно выпустился пес, названный в честь меня, Джейсон Морган. Его подарили на День ветеранов инвалиду, участнику войны во Вьетнаме. Джон пытается деликатно намекнуть мне, что в СПНВ захотят подобрать мне новую собаку — ведь без собаки я не могу быть представителем организации. Но кто сможет заменить Нэпала?

Утром я направляюсь в гараж к своей машине и зову Нэпала:

— Эй, приятель, нам пора!..

А потом замолкаю на полуслове. «Нэпала больше нет». Мне приходится снова и снова напоминать себе: «Нэпала больше нет».

Я оказываюсь в больнице: из-за стресса боль настолько усиливается, что без морфия не обойтись. Мне приходит множество сообщений — меня утешают. Поступает масса приглашений выступить с речью и разделить с людьми свое горе. Я вряд ли смогу это сделать. У меня нет слов.

Присутствие Дэмиена помогает мне — кто бы мог подумать. Мы вместе пробираемся сквозь мои воспоминания. Я говорю ему, что у всех событий есть причины. И была причина, по которой он оказался здесь перед смертью Нэпала: эта книга станет данью уважения, прекрасным памятником четвероногому герою, его достойно прожитой жизни. Это будет памятник псу, подарившему мне надежду.

Я не представляю себе лучшего способа увековечить жизнь этого необыкновенного создания, изменившего столько судеб. Я должен рассказать его историю. Чтобы она осталась на этих страницах. День встречи с Нэпалом был воистину потрясающим. Этот пес изменил всю мою жизнь и, скорее всего, попросту спас меня. Он исцелил мою семью. Из нашей любви, из наших особенных отношений родилась моя миссия. Он подарил мне надежду. Главным качеством этого пса была способность надеяться и беззаветно любить.

Мы с Дэмиеном едем к моим родителям. Сидим с мамой, папой и моим братом Джоном и делимся воспоминаниями. Мама приносит огромную пыльную кипу всевозможных памяток. Я и понятия не имел, что она сохранила все до последнего листочка: газетные вырезки, фотографии, медицинские заключения и даже пожелтевшее приглашение на аукцион, который устроили, чтобы собрать деньги на мою операцию в Кито.

Папа сохранил фотографии шевроле, который упал с того склона. Я раньше их не видел. Машина выглядит такой искореженной, что странно, как вообще кому-то удалось выжить. Мы проводим у моих родителей дни, наполненные слезами и смехом… И гневом. Гневом из-за того, что Нэпала отняли у нас на десять лет раньше срока. Но думаю, эти дни, проведенные вместе, исцеляют нас.

Мне звонит Брент из «LazyPaw». Он очень деликатно сообщает, что я могу забрать останки Нэпала. Я приезжаю. Мне дают футляр красного дерева, с бронзовыми шарнирами и застежками и золотым замочком. На бронзовой табличке выгравирована кличка: «Нэпал». Я беру футляр. Больше всего меня удивляет его тяжесть. Я не знаю, дерево ли такое тяжелое или пепел. Но и Нэпал ведь был большим и массивным.