Неожиданные люди - [137]
— Хозяюшка!
В глубине зашаркали шаги, и, подпоясанная фартуком, вышла на порог хозяйка.
— Вот уж напарились, мамаша! Огромное вам спасибо.
— Не за что, милый. А больше-то никто не будет?
— Нет, больше никто не будет. Мы там вымыли за собой, долили воды в котел, подбросили дровишек.
— Ну и ладно. Спасибо.
— Сколько мы вам должны, мамаша?
— За что же это?
— За баню, за хлопоты…
— Господь с тобой, сынок! — Старуха всплеснула руками. — Какие же хлопоты?! Чай, мы и для себя топили. Ничего нам не надо.
Александру стало неловко:
— Ну что ж… Тогда еще раз спасибо.
— Ступайте с богом. — И, обернувшись в темноту сеней, хозяйка сказала: — Старик, в баню-то пойдешь?..
— Странная старушенция, — буркнул Георгий, светивший огоньком папиросы, зажатой в губах.
Александр промолчал.
Когда спускались к байдарке, где-то на укрытом тьмою берегу разухабисто рванула гармонь, и после виртуозного, с аккордами и переборами, вступления разнеслась над озером задорно-звонкая девичья запевка:
И после лихого проигрыша гармошки грянули мужские и женские голоса:
— Абракадабра какая-то, — рассмеялся Георгий.
— Ну почему же? Хорошо! — сказал Александр.
Они забрались в байдарку и, оттолкнувшись веслом, поплыли, высвечивая путь лучом фонарика, а сзади все звучали узоры гармошки и голосисто разливалась частушка:
И снова:
— Есть, конечно, своеобразная прелесть в этом примитивизме, — зевая, заметил Георгий.
— Да, — рассеянно сказал Александр. Ему казалось, что в мужских голосах он узнал голоса парней, которых видел у копра.
Валерка, свернувшись калачиком на носу, дремал…
После бани спалось в ту ночь беспамятно. Александру, когда его растолкала жена, показалось, что он только-только закрыл глаза, но в оконные проемы избы вливался молочный утренний свет, и жена сказала, что уже пять часов. Он сонно поднялся и вышел наружу. На берегу курил Георгий. Свободная от бревен озерная гладь шелковисто отливала отсветом восхода. Из лесу на разные голоса доносился четкий птичий посвист. Ныло зябко, никуда не хотелось ехать…
Они перебрались на другую сторону озера и, разгрузившись, разобрав и уложив в чехлы байдарки, все перетащили к узкоколейке. И вовремя: из чащи темного леса, коротко свистнув, вынырнул почти игрушечный зеленый мотовоз с единственным вагончиком и резво побежал по рельсам. Александр, за ним остальные подняли руки. Мотовозик сбросил ход и, словно споткнувшись, тормознул как раз напротив туристов. Из окна кабины высунулась крупная голова и затем — широкие, увитые мышцами руки с темными от масла ногтями. Опершись на локти, моторист молчал и глядел на людей. Лицо его было сурово, но серые глаза смотрели добродушно.
— Не подбросите нас до деревни? К автобусу! — через шум мотора крикнул Александр и весело добавил: — С нас магарыч, разумеется!
Моторист как-то странно улыбнулся — так улыбаются доброй шутке, — и вдруг голова и руки в окне исчезли.
«Что за черт», — подумал Александр и тут опять увидел моториста. Он вышагнул из-за угла мотовоза и, не сказав ни слова, стал поднимать и укладывать байдарки на мотор, огороженный перильцами. Александр, подхватывая рюкзаки и сумки, кинулся помогать, а Георгий стал подсаживать Валерку и женщин на высокую подножку.
Александр ринулся к подножке последним. Едва он успел забраться в тесный тамбур, как вагончик дернуло и покатило. По стенам вагончика тянулись две деревянные лавки, на одной из них сидели туристы, а возле другой грудились рабочие в брезентовых робах — оттуда слышался смех и твердый, костяной стук домино. Александр выглянул в раскрытое окно, в лицо пахнуло свежим хвойным ветерком.
Сделав остановку в деревне, моторист почему-то не вышел, может быть, торопился, и Александр с Георгием быстро посбросали с мотора поклажу на землю. И как только посбросали, Александр, обежав мотор мотовоза, нырнул головой в раскрытую дверь кабины и, держа в руке три рубля измятыми бумажками, суетливо сунул в руку мотористу. Тот нагнулся к нему и, улыбаясь, протянул навстречу свою широкую, чумазую ладонь. И вдруг, едва в его ладонь вползли бумажки, с лица моториста как будто сдернуло улыбку. В тот же миг отброшенные рубли полетели через голову Александра, кружась и падая. А мотовоза уже не было: он полным ходом углублялся в лес, раскачивая кузовом рабочего вагончика.
Александр нагнулся подобрать раскиданные рубли и вдруг покраснел — его охватили стыд и досада.
— Пап, — дернул его за рукав Валерка, — а зачем он деньги бросил?
— Видишь ли… он посчитал, что я оскорбил его…
— Что ж ты поскупился, — покуривая, сказал Георгий. — Надо было пятерку сунуть.
— Еще чего! Пятерку! — разозлилась Алла. — Десятку еще скажи!
— Пять рублей — это слишком, — поддержала ее жена.
— Да не в этом дело! — сморщился Александр и, срыву взвалив на себя рюкзак, потащил его к остановке автобуса.
1971 г.
ГОДЫ — НЕ ПТИЦА
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Александр Иванович Тарасов (1900–1941) заявил себя как писатель в 30-е годы. Уроженец вологодской деревни, он до конца своих дней не порывал связей с земляками, и это дало ему обильный материал для его повестей и рассказов. В своих произведениях А. И. Тарасов отразил трудный и своеобразный период в жизни северной деревни — от кануна коллективизации до войны. В настоящем сборнике публикуются повести и рассказы «Будни», «Отец», «Крупный зверь», «Охотник Аверьян» и другие.
С одной стороны, нельзя спроектировать эту горно-обогатительную фабрику, не изучив свойств залегающих здесь руд. С другой стороны, построить ее надо как можно быстрее. Быть может, махнуть рукой на тщательные исследования? И почему бы не сменить руководителя лаборатории, который не согласен это сделать, на другого, более сговорчивого?
Всё началось с того, что Марфе, жене заведующего факторией в Боганире, внезапно и нестерпимо захотелось огурца. Нельзя перечить беременной женщине, но достать огурец в Заполярье не так-то просто...
В лесу встречаются два человека — местный лесник и скромно одетый охотник из города… Один из ранних рассказов Владимира Владко, опубликованный в 1929 году в харьковском журнале «Октябрьские всходы».
«В обед, с половины второго, у поселкового магазина собирается народ: старухи с кошелками, ребятишки с зажатыми в кулак деньгами, двое-трое помятых мужчин с неясными намерениями…».