Неожиданное наследство - [90]

Бороться бессмысленно. Кристина ощутила свое полное бессилие. Гарри взял ее руки и поднес к губам. Тихо всхлипывая, он целовал их, а потом прижался мокрой от слез щекой к ее ладони.

«Надо быть доброй, надо быть милосердной», – уговаривала себя Кристина, превозмогая желание выдернуть руки. Несмотря на физическое отвращение, рассудком она сдалась, подчинилась обстоятельствам, от которых не могла защититься. «Я должна что-то сделать для Гарри, я должна заботиться о нем», – говорила одна ее часть. Другая же шептала: «Освободись, пока не поздно».

– Кристина, я люблю тебя, – заговорил Гарри. – Ты нужна мне, я не могу жить без тебя. Прости меня, дорогая, давай переведем стрелки часов назад, пусть у нас все будет так, как раньше, когда мы были счастливы, безумно счастливы. Кристина, я был глупцом! Наверное, каждый мужчина рано или поздно говорит эти слова своей женщине. А ведь ты моя женщина, правда? С того самого дня, когда мы встретились в местной церквушке из серого камня. И сейчас я снова приехал за тобой. Когда-то ты пришла ко мне, пришла вот из этого дома и доверила мне свою жизнь, свое счастье. Я подвел тебя, Кристина. Не сразу, и поэтому у нас сохранились замечательные воспоминания, но в конечном итоге я подвел тебя, признаю это. И вот сейчас… сейчас я буду просить тебя забыть все плохое и помнить только счастливые времена, времена, когда мы любили друг друга, когда мы были единым целым.

Гарри замолчал, и Кристине в голову закралась непрошеная мысль: «А ведь он ждет аплодисментов». Все очень напоминало пьесу, и она чувствовала себя такой же растерянной и глупой, как в былые времена, когда не могла вспомнить роль. Все актеры были такими уверенными в себе, такими бойкими, она же выглядела полной тупицей, которая мешает плавному течению пьесы.

– Кристина, моя Кристина.

Гарри, вероятно, не замечал, что она молчит. Он вдруг отработанным жестом заключил ее в объятия. Кристина положила голову ему на плечо, потому что, по ее мнению, именно этого он от нее и ждал, и закрыла глаза. Неожиданно она ощутила страшную усталость. Какой смысл бороться? Какой смысл сопротивляться? И так очевидно, что она обязана прийти на помощь Гарри, а как ему помочь? Только выйти за него. В конце концов, кому какая разница, как она поступит?

«Я дура, – думала Кристина. – Я всегда хотела чего-то другого, того, чего у меня нет. Когда-то я мечтала о Гарри, а теперь, когда он снова мой, мне он не нужен». В этом вся истина, размышляла она, он ей не нужен, у нее нет ни малейшего желания сидеть рядом с ним, положив голову ему на плечо. Будто издалека до нее донесся его голос:

– Кристина, любимая, вместе мы совершим много интересных дел. В конце концов, у нас же всегда были одинаковые интересы, правда? Мы будем жить здесь, если тебе так больше нравится, и в то же время часто ездить в Лондон.

Гарри продолжал расписывать их будущую жизнь. Он говорил о ней как о чем-то свершившимся, и Кристина поняла, что он, в своем безмерном тщеславии, никогда ни на мгновение не допускал, что потерпит неудачу там, где требуется ее согласие. Его слезы были абсолютно искренними, но за ними лежала твердая уверенность в том, что он добьется своего, а она капитулирует.

В последнем усилии вернуть себе самообладание и, возможно, свободу Кристина вывернулась из объятий Гарри, встала и подошла к камину.

– Гарри, – спросила она, – ты совершенно, полностью уверен в том, что хочешь жениться на мне? Действительно ли это единственный выход для нас обоих?

– Кристина, разве я тебе не говорил, что не могу жить без тебя? Сладкая моя, я не умею выражать свои чувства, но я люблю тебя. Я не так молод, как раньше, но это не мешает мне любить тебя, мечтать о том, как мы в мире и покое будем жить долгие годы – вместе.

– Но я не могу… я…

Кристина замолчала, понимая: что бы она ни сказала, это не возымеет никакого действия. В этот момент в дверь гостиной тихонько постучали.

– Войдите, – откликнулась Кристина, недоумевая, кто это может быть.

Дверь открылась, и вошла Соня. На ней было изящное неглиже из атласа и кружев; небрежно подобранные блестящие волосы украшал кокетливый бант из тюля.

– Не считайте меня занудой, – заявила она, – но я должна была спуститься вниз и узнать, что происходит. Простите мне мое любопытство, но вы же знаете, как я люблю вас обоих.

Соня шла через комнату, протягивая руки к Кристине и Гарри.

– Мои дорогие друзья! – воскликнула она, и ее голос трогательно дрогнул.

– Все в порядке, дорогая, – сказал Гарри, – причем благодаря тебе, Соня. Не могу передать, как я тебе признателен. Кристина простила меня.

– И вы поженитесь? – спросила Соня. – О, мои дорогие, я потрясена, я в восторге! Когда? Скоро?

Кристина попыталась остановить этот мощный поток, но поняла, что опоздала.

– Спешить некуда, – начала она. – Мы с Гарри еще не…

Ее перебили на полуслове. Соня принялась нежно и сердечно целовать ее в обе щеки, так что продолжать говорить было просто невозможно.

– Мои дорогие! Это надо отпраздновать! Я должна выпить за ваше здоровье, хотя бы воду.

– Я принесу стаканы, – сказала Кристина.

Выйдя из комнаты, она провела рукой по лбу и обнаружила, что он покрыт потом, хотя ее знобило. По дороге на кухню она пыталась овладеть собой, понять, что же произошло. На самом ли деле она пообещала выйти за Гарри? Могла ли эта перспектива причинить ей ту самую боль, что мучает ее сейчас? Кристине хотелось все обдумать, осмыслить, но времени не было. Взяв стаканы, она заглянула в кладовку, достала последнюю бутылку алкоголя – виски – и вернулась в гостиную.