Неотправленные письма - [25]

Произнеся эти слова, она словно раздвоилась: часть ее сопереживала с Эндрю, горевала и мучилась вместе с ним, но другая… Если он любил ее, то почему не разделил с ней свою боль? Боялся, что она будет его стыдиться? Рассердится? За то, в чем он совершенно не виноват?

— Я думала, что ты оставил меня, когда понял, что твои чувства ко мне не так сильны, как я полагала.

Эндрю вздрогнул:

— Нет! — Он повернулся к ней, устремив на нее взгляд. — Я уехал не потому, что сомневался в своих чувствах. Я сомневался в тебе, — спустя паузу и крайне неохотно признался он. — Я боялся, что ты станешь меня презирать. Ведь кто я такой? Не сын Джералда Ларами и даже не знаю, кто мой отец. Чем больше я об этом думал, тем невыносимее становилась для меня сама мысль о жизни на ранчо.

— Если бы только сказал мне…

— Ты бы уехала со мной?

В сердце кольнула игла. Уехала бы она с ним, если бы знала? Она бы не стала его презирать, не оттолкнула бы от себя, но уехать?..

— Не знаю, — честно призналась Джен. — Может быть, но я не знаю…

— Если бы ты знала, почему я уезжаю, и если бы я попросил тебя, ты бы все равно не знала, ехать со мной или нет? — настаивал Эндрю.

Джен была в смятении.

— Мой отец был болен, ты это знаешь. Я не могла его оставить, — с усилием произнесла она.

— Вот видишь. — Эндрю отвел взгляд от ее лица. — В этом мы и отличались. У тебя был отец, которого ты не могла оставить даже ради меня, в то время, как я неожиданно оказался совсем без отца. — Он резко встал с дивана, оставив Джен сидеть одну.

Джен смотрела ему в спину. Она никогда не скрывала от него любовь к своему отцу, и Эндрю, конечно, знал об этом, но только сейчас она увидела его отъезд в совсем другом свете. И для нее, как и для Джералда, он находился на втором месте. И это после двух счастливейших лет, когда Эндрю был уверен, что для Джен он стал самым главным!

Она преисполнилась нежности. Легкая улыбка тронула ее губы. Каждый из них предполагал о другом то, о чем боялся спросить.

— После того разговора, — Джен не стала уточнять какого, но и так было все ясно, — ты не пытался с ним поговорить? Может, если бы ты поговорил с Джералдом, ты бы понял то, что он не выражал словами, — просто любил тебя. — Глаза у нее расширились. — Теперь я понимаю, что он имел в виду, — медленно продолжила она, — когда он несколько раз говорил, что сожалеет… Но он тобой очень гордился — так он мне говорил. Благодаря Джералду я знала, где ты, чем занимаешься, каких успехов достиг.

Эндрю обернулся к ней. На его лице было выражение, будто он только что увидел разверзшуюся перед ним пропасть.

— О ком ты сейчас рассказываешь? Чтобы Джералд говорил о том, как он гордится мной?.. — Эндрю покачал головой. — А если так, почему он, хотя бы не написал мне об этом, если не мог произнести слов любви вслух?

Это, конечно, загадка. Джен нахмурилась. Это действительно было очень странно, но Джералд ушел, и спросить было не у кого. Им осталось только гадать.

— Я не знаю, Эндрю. Знаю только то, что Джералд переживал, что ты не хочешь возвращаться, Он тысячу раз мог продать ранчо, но не делал этого. Джералд завещал его своим сыновьям, причем поровну. Подумай об этом. Если бы он тебя не любил, стал бы он завещать тебе самое дорогое, что у него было?

На лице Эндрю блуждала скептическая улыбка, словно он не слышал ни слова из того, что ему говорила Джен, думая о чем-то своем.

— И вот я здесь. Пытаюсь что-то доказать. Призраку.

«Как только Дрю поймет, что его привело обратно на ранчо, как только разберется в своих чувствах, он снова может уйти. И опять оставить меня», — горько подумала Джен.

Она постаралась сдержать слезы.

— Я знаю только одно: Джералд любил тебя. Лицо Эндрю исказилось, и Джен показалось, что сердце у нее сейчас разорвется, а слезы хлынут потоком.

— И я тоже, — прошептала она и выбежала из комнаты.

Глава 8

Эндрю бросил пиджак на пассажирское сиденье, выпрыгнул из грузовичка и захлопнул дверцу.

— Ты закончил? — зычно крикнул он Броди, у которого в руках была кружка с кофе.

— Уже допиваю, — отозвался тот в открытое окно.

Его друг оказал ему такую помощь, о которой Эндрю даже не мечтал. Казалось, у Броди есть все, или он знает людей, у которых есть то, что было нужно Эндрю. Сегодня, отложив свои дела, Броди вызвался поехать с ним в форт Мак-Леод на аукцион, где Эндрю собирался прикупить еще меринов к имеющимся уже трем.

— Ты сказал Джен, куда мы сегодня собираемся? — спросил Броди, выходя из дома.

— Почему я должен ей это говорить? — сощурил глаза Эндрю.

Броди открыл дверцу своего грузовичка, но садиться в него не спешил.

— Просто подумал, что после вашего танца и всего остального…

Эндрю подавил обреченный вздох. Предсказания Джен сбывались. Чем больше он думал о том, что произошло на вечере, тем больше преисполнялся решимости не поддаваться в будущем никаким импульсам и впредь не совершать ничего подобного.

— Узнать об этом тебя просила Люси? — спросил он.

Броди пожал плечами, залез в грузовичок и опустил окно.

— Они подруги, — словно объясняя все, сказал он. — Да и я тоже не забыл, что вас когда-то связывало.

День, выбранный для поездки, был отличный: прохладно, но ясно. Эндрю включил магнитолу, и сочный бас Чеда Крюгера наполнил кабину машины. Да, отличный день, чтобы прочистить мозги. Или хотя бы постараться забыть о том, что Джен рассказала ему о Джералде.