Неостывшая память - [81]
– Погоди, – вдруг сказал Д. Т., – давай стихи, поеду, попробую.
Он, наш Главный, всегда всё решал и делал быстро, не откладывая на потом.
Из Смольного Д.Т вернулся смурной, нахохленный.
– Знал я, знал: ничего не выйдет, просто съездил для очистки совести. Да и ты бы глядел косо, если бы не поехал, знаю я тебя… Ладно, не будем делать из этого трагедии. Знаешь поговорку об обухе и плети? То-то. – И неожиданно предложил: – А не пройтись ли нам сегодня по «гуренковкам»? («гуренковками» Д. Т. называл коньячные в честь своего друга, редактора «Вечернего Ленинграда» Михаила Николаевича Гуренкова).
…После третьей «гуренковки» на Невском, рядом с Литейным, мы оживленно беседовали о поэзии, бережно поддерживая друг друга. Время от времени я доставал из кармана стихи Высоцкого, и мы по очереди их читали.
На улице Маяковского около нас остановилась «Волга». Из нее вышла редактор популярнейшей в те годы газеты для детей «Ленинские искры» Людмила Анищенко – красивая чернобровая женщина. Она картинно всплеснула руками и весело пропела:
– Издалека заметила, что вы что-то не очень твердо двигаетесь по земле-матушке, руками размахиваете. Давайте, я вас до дома подброшу на машине.
– Нет! – заупрямился Д. Т. – Мы с Борей в полном порядке. Вот только зайдем на Салтыкова-Щедрина в «гуренковку» и – домой. Хочешь, пойдем с нами, мы тебе стихи почитаем.
Людмила сочла за благо откланяться, а мы продолжили путь к намеченной цели.
Много лет прошло с тех пор, но не забывается одна из самых досадных моих редакторских неудач. Трудно поверить в то, что когда-то имя Владимира Высоцкого было наглухо запрещено для издания. Сейчас в любом книжном магазине можно приобрести сборники его произведений, воспоминания о нем.
А у меня, поцарапанного в детстве войною, перехватывает горло, когда слышу знакомый с далекого летнего дня в Комарове хриплый, бередящий душу голос:
P. S. Редкую немецкую пластинку в 2009 году я передал в дар музею Владимира Высоцкого в Москве.
Не нравился он мне…
В самом начале 70-х меня весьма настойчиво атаковал стихотворец Борис Щаринский. Не нравился он мне – ни его творения не нравились, ни он сам. Очень уж был заискивающе любезен. Каждый раз вместе с рукописью приносил несколько дефицитнейших в то время шариковых ручек и одаривал ими редакторов нашего отдела художественной литературы. Презенты его благосклонно принимали. Принимали все, кроме меня. Не нравился он мне. Другим-то что – не им же иметь дело с самодеятельными стихами дарителя, а мне! Не помогло Щаринскому и заступничество Михаила Дудина, который уговаривал меня дать зеленый свет стихам бывшего фронтовика.
В очередной раз переступив порог редакции, стихотворец первым делом рассказал, что вот только что – по пути в Лениздат – около него остановился «членовоз», из него вышел его старый знакомый Григорий Васильевич Романов, по-дружески поприветствовал его и поинтересовался, почему это такой-разэтакий Щаринский загордился, не дает о себе знать, ни о чем не просит. Но ведь не будешь же напрягать Романова своими маленькими проблемами, издательскими неурядицами. Постояли, поговорили, распрощались.
Рассказец этот был адресован, конечно же, в первую очередь мне. А я и ухом не повел, сделал вид, что не понял намека, рукопись снова вернул Щаринскому.
Через несколько дней вызывает меня главный редактор Д. Т. Хренков, усаживает рядом с собой на диван и говорит, что у него ко мне большая личная просьба. Он-де понимает не хуже меня, что Щаринский никудышный поэт, что я прав, в сотый раз отвергнув его стихи, но что прикажешь делать, если за издание книжки сам Григорий Васильевич – его желание передал доверительно автор, старый друг Первого. А посему – не в службу, а в дружбу надо перепрыгнуть через себя и сделать, как говорится, из дерьма конфетку. На-до!
Вот кому я никак не мог отказать, так это Дмитрию Терентьевичу. Вовсе не потому, что он Главный редактор, а потому, что был он всеми нами в издательстве обожаемым человеком – доброжелательным, бесстрашным и верным. Не раз заслонял он меня от нешуточных неприятностей. Да и не только меня.
Еще и еще раз перечитывал вновь принесенную Щаринским рукопись, прикидывал, переставлял строфы, сокращал… Получалось неважнецки. Позвал на помощь сегодня уже подзабытого поэта Леонида Хаустова. По вечерам исправляли, досочиняли, переписывали, снова исправляли, читали вслух и снова выстраивали стихи, снова сокращали, спорили, смеялись и матерились.
Наконец рукопись приняла благопристойно-съедобный вид. Вопреки всем правилам ее тут же, вне всякой очередности, отправили в типографию. Вскоре появилась корректура, вслед за нею – сверка. У автора отменное настроение, он с удовольствием вычитывает свою без пяти минут книжку. К тому же каких-либо замечаний у цензуры нет. А отпечатать в типографии десятитысячный тираж – плёвое дело.
И тут приходит в редакцию Семен Ботвинник – председатель секции поэзии писательского Союза, осторожный, мягкий человек, бывший фронтовик. Явился он в качестве… посредника: его хороший знакомый Борис Щаринский устраивает прием по случаю выхода в ближайшее время книжки и просит меня и мою жену посетить его жилище. Со своей стороны милейший Ботвинник считает, что теперь, когда книжка на выходе, это семейное торжество ни к чему редактора не обязывает. Тем более, что среди гостей будет сам Ботвинник с женою, поэтесса и художница Ася Векслер и другие приличные люди. И я дал слабину, уступил, согласился, хотя не нравился мне этот Щаринский. Не нравился – и всё.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Джон Нейхардт (1881–1973) — американский поэт и писатель, автор множества книг о коренных жителях Америки — индейцах.В 1930 году Нейхардт встретился с шаманом по имени Черный Лось. Черный Лось, будучи уже почти слепым, все же согласился подробно рассказать об удивительных визионерских эпизодах, которые преобразили его жизнь.Нейхардт был белым человеком, но ему повезло: индейцы сиу-оглала приняли его в свое племя и согласились, чтобы он стал своего рода посредником, передающим видения Черного Лося другим народам.
Аннотация от автораЭто только кажется, что на работе мы одни, а дома совершенно другие. То, чем мы занимаемся целыми днями — меняет нас кардинально, и самое страшное — незаметно.Работа в «желтой» прессе — не исключение. Сначала ты привыкаешь к цинизму и пошлости, потом они начинают выгрызать душу и мозг. И сколько бы ты не оправдывал себя тем что это бизнес, и ты просто зарабатываешь деньги, — все вранье и обман. Только чтобы понять это — тоже нужны и время, и мужество.Моя книжка — об этом. Пять лет руководить самой скандальной в стране газетой было интересно, но и страшно: на моих глазах некоторые коллеги превращались в неопознанных зверушек, и даже монстров, но большинство не выдерживали — уходили.
Эта книга воссоздает образ великого патриота России, выдающегося полководца, политика и общественного деятеля Михаила Дмитриевича Скобелева. На основе многолетнего изучения документов, исторической литературы автор выстраивает свою оригинальную концепцию личности легендарного «белого генерала».Научно достоверная по информации и в то же время лишенная «ученой» сухости изложения, книга В.Масальского станет прекрасным подарком всем, кто хочет знать историю своего Отечества.
В книге рассказывается о героических боевых делах матросов, старшин и офицеров экипажей советских подводных лодок, их дерзком, решительном и искусном использовании торпедного и минного оружия против немецко-фашистских кораблей и судов на Севере, Балтийском и Черном морях в годы Великой Отечественной войны. Сборник составляют фрагменты из книг выдающихся советских подводников — командиров подводных лодок Героев Советского Союза Грешилова М. В., Иосселиани Я. К., Старикова В. Г., Травкина И. В., Фисановича И.
Встретив незнакомый термин или желая детально разобраться в сути дела, обращайтесь за разъяснениями в сетевую энциклопедию токарного дела.Б.Ф. Данилов, «Рабочие умельцы»Б.Ф. Данилов, «Алмазы и люди».