Неосторожность - [80]

– Папа умер.

Я стоял посреди спальни, не в силах ничего понять.

– У него был сердечный приступ.

Я подавил желание закричать или заплакать и произнес:

– Мои соболезнования, мама.

– Медсестра сказала, что ему не было больно. Тебе придется вернуться сюда.

Похороны состоялись в субботу. Мэдди не смогла прийти, потому что Гарри в то время служил в Калифорнии, но вечером позвонила мне. Я рассказал ей, как отец просил забрать его из больницы и теперь я чувствовал себя виноватым, что подвел его, что, если бы я его увез, он мог бы сейчас быть жив. Мэдди сказала мне, чтобы я об этом не думал, потому что человек, который меня об этом просил, был не совсем мой отец. Это был кто-то другой. Ее отец к тому времени уже побывал в нескольких клиниках, и она знала, каково общаться с человеком, которому дают психотропные препараты.

Я немного успокоился, но заноза так и засела в мозгу. Я очень любил отца и злился на врачей – которые, как я думал, не найдя, в чем причина болезни, убили его. Дело не в том, что они не старались изо всех сил. Просто все их силы были недостаточны.

Мать умерла через два года. Тоже от сердечного приступа, но при менее драматичных обстоятельствах, чем отец. Однажды утром во Флориде Женевьева принесла ей завтрак, а мать не проснулась. Я всегда думал, что для нее это была идеальная смерть.

Мне тогда было тридцать лет, я унаследовал дом и много чего еще. Сказал Женевьеве и Роберту, что буду рад, если они предпочтут остаться в доме на полном жалованье, но мне не будут нужны их услуги в той же степени, что родителям. Они остались на несколько месяцев, чтобы помочь мне разобрать в квартире родителей и привести в порядок дом на Лонг-Айленде. Но они сами были немолоды и, благодаря значительной сумме, оставленной им родителями, решили вернуться в свою деревню под Лозанной. Они являлись частью моей жизни, и я жалел, что они уезжают. Несколько лет назад я ездил к ним, мы до сих пор обмениваемся открытками и подарками на Рождество.

Смерть отца не заставила меня сильнее осознать собственную смертную природу – вместо этого я стал избегать врачей. До тех пор я ответственно посещал врача каждый год. Даже тогда холестерин у меня был высоковат, да и вес сбросить не мешало бы, но в остальном здоровье у меня было крепкое. Но врачи чем-то похожи на священников – они претендуют на обладание тайным знанием, которое пропитывает их безосновательным чувством собственного превосходства. К тому же большинство из нас обращается к ним лишь тогда, когда все остальные возможности исчерпаны.

5

Я получил от Мэдди письмо:

Дорогой Уолтер!

Не верится, что я здесь раньше не бывала, мне кажется, будто я знаю это место всю жизнь. Тут очень красиво. Мексиканский залив, зеленый и ленивый, тянется до самого горизонта. Песок белый и чистый. Маленькие рыболовецкие катера уходят на рассвете и возвращаются после полудня. Сияющее синее небо иногда подергивают облачка, а ночами здесь миллионы звезд. Я живу в небольшом отеле на Юкатане. В день приезда я отправилась на пятизвездочный курорт, где у меня был забронирован номер, и когда увидела местную публику, идеальный газон и необязательные фонтаны, постройки, якобы в стиле майя, и безмолвный вышколенный персонал, поняла, что мне надо уносить оттуда ноги. Спросила водителя, есть ли здесь что-нибудь менее формальное, и он отвез меня по грунтовой дороге в небольшой отлив, рядом с пляжем, где во дворике была привязана к шесту собака – она залаяла, когда мы подъехали, – и кругом ходили куры и козы. Хозяйка отвела мне симпатичную комнату с балконом, выходящим на море, и ванной в коридоре. Кондиционера здесь нет, обслуживания в номере тоже, но есть маленький бар и ресторан, там подают необыкновенно вкусных креветок. Их в прямом смысле только что вытащили из моря – и сварили с чесноком, кинзой, лаймом и халапеньо. Пальчики оближешь. Запиваешь их холодным «Текате» – и целый день бы ел.

Ну, не все так идеально. Тараканы тут размером с кошку, временами очень неприятно пахнет, комната моя не пугает чистотой, а днем невероятно жарко. Я точно знаю, что в любую минуту могу свалиться с поносом, каждый мужчина выглядит как возможный насильник, сейфа нет, и готова поспорить, мой кошелек и паспорт вот-вот украдут. Хозяйка, веселая женщина по имени Соня, которая еще и готовит, говорит, чтобы я не волновалась, но, когда я гуляю по пляжу, за мной увязывается толпа воздыхателей.

Но я все равно гуляю по пляжу. Больше заняться особо нечем, и это прекрасно. Я подумывала, не нанять ли рыбачью лодку на день, но Соня сказала, что шкипер, которому она доверяет, в отъезде. Когда вернется? Она точно не знает. Может, к концу недели. Я уже поняла, что надо было взять напрокат машину, но, когда я заказывала билеты, это казалось лишней тратой денег. Однажды я наняла водителя, который отвез меня в Чичен-Ицу, это руины большого города майя неподалеку. Ошеломляющее место. Я никогда не была на руинах давно погибшей цивилизации. В Европе просто строят поверх всего, а в Штатах нет ничего настолько древнего. Но Чичен-Ица древняя, и она мертвая, ее культуры и народа больше нет, как нет шумеров или хеттов. Поразительно, эта цивилизация процветала тысячи лет, выстроила такой прекрасный город, а потом из ниоткуда является кучка испанцев с ружьями и доспехами и – фрр! все заканчивается меньше чем за сто лет. Сердце рвется, как подумаешь обо всех, кто тут жил, о детях, семьях, воинах и жрецах, – да, даже о тех, кто приносил в жертву людей, – и вдруг все потерял. Жизнь, дом, культуру, язык. Все исчезло. Сгинуло. Остались одни руины вроде этих и кое-какие потомки, чьи предки спрятались в джунглях, спасая свои жизни, много веков назад, и вышли, когда все минуло в прошлое, кроме их страха.