Неоспоримая. Я куплю тебе новую жизнь - [6]

Она до сих пор не понимала, почему Алиса оставалась с отцом так долго? Отец у Стаси, конечно, красивый мужчина. Несмотря на алкоголизм, выглядел моложе своих лет. И была у них поначалу с Алисой общая любовь – к водке. Но Алиса всегда боролась с этой зависимостью. Последние месяцы перед смертью она вообще не пила. И все время говорила:

– Вот окрепну и поеду к брату. Тебя с собой заберу.

Но жизнь распорядилась иначе. Болезнь Алисы оказалась не простой пневмонией. Это был туберкулез, который обнаружили слишком поздно. Как же страшно Стасе было наблюдать, как Алиса сохла. Медленно умирала. Чудо, что девочка тоже не заболела. Отец практически перестал контактировать с Алисой. Пару раз даже пытался выгнать из своей квартиры. Все боялся заразиться. Стася слезно молила не выгонять ее. Больше всего, конечно, имели значение деньги, которые Стася ему исправно приносила.

Она жутко боялась остаться одна с отцом. Она бы просто сошла с ума в атмосфере постоянного страха и отвращения.

Они много разговаривали с Алисой. Та рассказывала, как еще в школе ввязалась в плохую компанию, много пила, пробовала наркотики. А потом и вовсе ушла из дома. Кочевала то у одних друзей, то у других. Пока не сошлась с отцом Стаси.

Алиса любила рассказывать о младшем брате. В ее голосе было столько восхищения и благоговения. Было видно, что она очень любит Егора. Хотя и не одобряет его боксерскую карьеру.

Но никогда Алиса не рассказывала о родителях. Ни слова. Стася просто знала, что они есть, и все. Мать – известная певица, отец – успешный актер. Но разговоров о них не было. Даже когда пришло известие об их гибели.

Стася тогда спросила, поедет ли Алиса на похороны. На что получила быстрый и четкий ответ. Он был отрицательным.

И хотя за год, который Стася жила у Александры Михайловны, она часто слышала о родителях Алисы и Егора, ничего толком не понимала. А специально расспрашивать было неудобно.

Грустные мысли девочки прервал Гриша. Их шофер. Она как раз скатывала «голову» для снеговика.

– Привет, Насть.

– Привет, Гриша.

– Помочь? – шутливо спросил парень.

– Нет, это мой снеговик! И только я его буду лепить. Сделай себе своего.

Гриша рассмеялся.

– Какая же ты эгоистка, малявка. Даже снега тебе жалко.

Стася ответила не сразу, так как была занята самой важной частью работы – пыталась водрузить вылепленную голову на уже имеющуюся снежную конструкцию. Она пыхтела под тяжестью большого шара, но уперто не желала просить помощи.

Наконец ей удалось установить последний шар. Девочка отошла на пару шагов в сторону и довольно осмотрела «голого» снеговика.

– Не жалко. Вон бери с той кучи, – сказала она и качнула подбородком в сторону газона, куда парни Борисыча откинули снег.

– Э, так неинтересно. Я с тобой хотел, – не унимался Гриша.

– Ладно, так и быть, – смилостивилась девочка. – Можешь принести мне ведро для шапки. Только пластмассовое.

– Будет сделано, – продемонстрировав небывалый азарт, Гриша тут же побежал в сторону кладовки.

– А я пока за морковкой схожу, – задумчиво пробормотала Стася сама себе.

Через полчаса общими усилиями снеговик был закончен. Как же девочка радовалась, приплясывая около белоснежного чуда.

– Смотри, какой он добрый получился, – восторженно сказала она.

Гришка хохотнул на такое замечание девочки.

– И как ты это определила?

– Ну глянь же! У него лицо доброе! – настаивала Стася, удивляясь простодушному Грише.

– А! Ну да, – наконец согласился парень.

А Стаська вдруг стала серьезной.

– Гриш, а ведь это мой первый снеговик, – задумчиво протянула она.

– Как это? – невольно спросил шофер. И сразу же понял, что вопрос глупый. – Хм… Ну, дай Бог, не последний!

А Стаська еще долго стояла возле своего снеговика. Пока баба Шура в дом не загнала.

Глава 2

Если представить, что мир - это дом

а человек в нём - это окно,

то я буду тем самым окном,

в котором всегда темно.

© Джио Россо

Аравин щелкнул выключателем и поморщился, привыкая к яркому освещению. Темноволосая девушка на широкой кровати тихо застонала и зарылась лицом в подушку. Одеяло сбилось вниз, оставляя созерцанию Егора обнажённую спину и округлые ягодицы Риты.

Он досадливо поморщился. Подобные уловки всегда раздражали его. Когда захочет тр**нуть, он скажет прямо, а манипуляций ему не нужны.

– Тебе пора, – сухо сказал Егор, обращаясь к девушке.

– Почему так рано? – приглушено донеся с кровати жалобный голос.

Потому что он хотел остаться один, и его совершенно не трогало то, что в пять утра Рите придется выползать из теплой постели и ехать домой. Но вслух он этого не сказал, предпочитая игнорировать ее вопрос.

– Такси уже ждет, – поставил девушку перед фактом Аравин.

Последняя фраза, наконец, подействовала на Риту. Она быстро вскочила и возмущенно спросила:

– Почему ты постоянно ведешь себя, как последний муд*ла?

При этом она не удержалась и скользнула взглядом по его телу. Аравин не испытывал ни малейшего стеснения из-за своей наготы.

Рита оглядела его с головы до ног, ощущая какое-то извращенное удовольствие, рассматривая то, что пару часов назад было в ее власти, но никогда не принадлежало ей. Он был идеален в своей наготе! Широкие плечи, рельефный торс, узкие бедра, длинные мускулистые ноги, эрегированный мужской орган – трудно было не залюбоваться даже в такой ситуации. Крепкое тело напряженно. Он выглядел, словно опасный хищник перед прыжком. Сила, исходившая от него, будто витала в воздухе, предупреждая, что девушке пора убираться.