Неопровержимое доказательство - [12]

— Если ты так меня ненавидишь, то почему не дал мне утонуть?

Ожидая его ответа, она перевела взгляд на пылающие поленья.

— Я — преступник, находящийся под наблюдением, и не собираюсь мотать себе нервы, объясняя властям, почему какая-т® идиотка по своей собственной глупости погибла на моей территории во время сильной грозы, особенно, если эта женщина — моя бывшая жена.

— Я не специально прыгнула в овраг.

— Я прекрасно знаю, что произошло. Она вздрогнула.

— Ты не можешь знать. Тебя там не было. Сознавая, что он чуть было не стал причиной ее гибели, Грегор сердито ответил:

— Ты явилась сюда без приглашения, теперь пожинай плоды и будь благодарна за то, что все еще жива.

Джину поразило его равнодушие. Он взял ее за руки, заставил подняться.

— За что ты так ненавидишь меня? — спросила она. — Почему не можешь дать мне шанс?

— Мне никто не дал шанса!

— Тогда, по крайней мере, прекрати фантазировать! Я приехала сюда не для того, чтобы просто отметиться, Грегор. Я приехала, потому что…

Она заколебалась, в ее глазах промелькнул испуг.

Наконец-то, подумал Грегор, вот она, правда. Он решил, что Джина достаточно напугана, чтобы все сказать.

— Почему же ты приехала?

— Потому что я считаю это правильным, едва слышно произнесла она.

Он покачал головой, его надежды не оправдались.

— Я не верю тебе.

Джина пальцами потерла виски, полотенце на ней ослабло. Грегор узнал этот беспокойный жест. Все в ней было знакомо. Ее голова пульсировала от напряжения и эмоциональной нагрузки, перенесенной за последние часы. Ему хотелось думать, что она — намеренно завлекает его. Хотелось так думать! Схватив полотенце, прежде чем оно обнажило ее тело, он пальцами скользнул в ложбинку между ее грудей. Грегор прекрасно знал тело женщины, стоящей перед ним.

Джина опустила руки, отступила назад, но он не позволил ей уйти. Их глаза встретились. Никто не отвел взгляда. Они оба знали, что она рискует потерять гораздо больше, чем полотенце, если попытается опять уйти. Учащенно дыша, Джина сказала:

— Пожалуйста, не надо.

Ее щеки лихорадочно горели.

— Что не надо? — осведомился Грегор.

— Не нужно пользоваться своим преимуществом. Ты вел себя так, когда…

— …когда мы были женаты, — закончил он, лаская взглядом ее груди.

Джина слабо кивнула.

— Я не даю обещаний, если не уверен, что не сдержу их.

— Грегор, я не позволю тебе использовать меня.

— Ты хочешь меня, — возразил он.

Она отрицательно покачала головой. Грегор резко втянул воздух, аромат нежной женской кожи будоражил его.

— Не лги мне, Джина. Я вижу тебя насквозь.

— Я не допущу, чтобы ты меня использовал.

— Ты и твой отец использовали меня. Не кажется ли тебе, что это будет справедливо?

— Ты честный и благородный человек, — начала она.

— Избавься от иллюзий относительно меня. Так будет лучше для нас обоих! — закричал он.

Джина закусила губу и отвела взгляд.

— Я отказываюсь верить, что человек, которого я знала и с которым провела столько лет, больше не существует. Не верю, что ты силой возьмешь меня. Мы не можем не принимать в расчет наше прошлое.

— Я начинаю думать, что переоценил твои чары, — прервал Грегор бывшую жену.

Он изменился, стал бессердечным и бездушным, благодаря существующей судебной машине, интригану-тестю и вероломной жене.

Прищурившись, Грегор смотрел на Джину. Его лицо не выражало ничего, кроме предложения заняться сексом и готовности унизить ее. Она задрожала от возмущения, когда он смерил ее циничным взглядом.

— Мои потребности, дорогая, совершенно… определенные. Любая сексуальная женщина с нежной кожей справится с этим, и ты подойдешь.

Джина побледнела, ей казалось, что она видит страшный сон. Происходящее слишком мало походило на правду. Еще крепче вцепившись в полотенце, она прижала руки к груди. Вот только что она страстно желала Грегора, а теперь сама мысль о сексе с ним внушала ей отвращение.

— Ты собираешься заняться любовью с женщиной, не желающей этого?

— Любовь? — горько усмехнулся он. — Кто говорит о любви? Я имею в виду секс, Джина, примитивный, энергичный секс. И даю руку на отсечение, скоро ты сама очень будешь более чем хотеть его.

— Ты не животное, — прошептала она. — Почему тогда так себя ведешь?

Я не животное? — с вызовом повторил Грегор. — Пойди спроси у моих тюремщиков, что такое я!

— Неужели я совсем не знаю тебя?

Он пожал плечами и не ответил. Тепло и свет от камина разливались по комнате, Грегор подбросил в огонь полено. Он был рядом, она могла коснуться его рукой, но он холоден, как идол, высеченный из камня. Джина проникновенно сказала:

— Мне кажется, за огромной стеной, воздвигнутой тобой, ты прячешь свои чувства, пытаешься защитить то, что осталось от того чуткого и сострадательного человека, которого я знала и любила. Грегор, опомнись! Это только маска. Ты не такой человек. Люди не меняются, изменяются лишь обстоятельства их жизни.

Он замер. Ее неожиданная проницательность, прозвучавшие слова о любви были жестоким напоминанием о том, что в его жизни давно уже отсутствовали положительные эмоции. И разозлило то, что она так быстро обрела уверенность в себе. Грегор вдруг осознал, что чем дольше они будут вместе, тем труднее противостоять ей.