Неоновый дождь - [71]

Давай, у тебя прекрасная возможность доказать, что в штанах еще есть cojones, подумал я. Большие мальчики не держат их в штанах. Тебе дали хорошего пинка из Французского легиона, в заливе Свиней ты ползал в ногах у младшего сержанта, а кусками тел сандинистских фермеров увешивал деревья, как елочными игрушками. Что хорошего в жизни, если у тебя никогда не было желания рисковать?

Потом до моего слуха донеслось, как он снял дверную цепочку и отпустил ее свободно болтаться. Я поднял ружье перед собой, крепко вжавшись в побеленную стену. Он шагнул под косой дождь, круглый белый живот выглядывал из незастегнутой пижамы. В одной руке — фонарик, в другой — синий двухдюймовый револьвер 38-го калибра.

Я щелкнул предохранителем и, выйдя из-за угла, одним движением прицелился, подняв ствол двенадцатого калибра до уровня его головы.

— Брось пушку! Не раздумывая! Выполнять! — выпалил я.

Он дрожал, лицо в свете фонарика казалось куском застывшего воска. Но в глазах, я видел, напряженно работала мысль.

— Я разрежу тебя пополам, Мерфи.

— Догадываюсь, что тебе очень хотелось бы этого, лейтенант, — проговорил он, сгибая колени, будто собрался встать на них, и кладя револьвер на крыльцо.

Я втолкнул его внутрь, включил свет и ногой захлопнул за собой дверь.

— Лицом на пол, руки в стороны, — приказал я.

— Разве нам нужен весь этот балаган? — сказал он, оглядывая меня при свете. — Хорошо, спорить не буду. Но здесь больше никого нет. Похоже, ты сегодня победитель.

Интерьер дома напоминал номер мотеля. В одном окне жужжал встроенный кондиционер, из которого на ворсистый ковер капала вода; обои покрашены роликом в бледно-зеленый цвет; мебель была или пластиковая, или из ДСП; в воздухе пахло химическим ароматизатором. Я быстро осмотрел спальню, ванную, маленькую кухню и столовую.

— Здесь все чисто, — сказал он. Ему пришлось повернуть голову на бок, прижавшись щекой к коврику, чтобы говорить. Розовые складки жира на пояснице были покрыты седоватыми волосами. — Никаких женщин, никаких пушек, никаких секретов. Немного разочарован, наверное, лейтенант?

— Снимай рубашку и сядь на стул.

— Ладно, — ответил он, и улыбка мелькнула в уголках его губ.

— Я тебя чем-то насмешил?

— Не ты. Твоя позиция. Я тебе уже как-то говорил, что у тебя много общего с пуританами. В какой-то момент своей карьеры тебе необходимо было понять, что никого такие вещи не заботят. О да, все говорят, что серьезно обеспокоены. Но на самом деле — ничего подобного, и, по-моему, ты это и сам знаешь.

Он кинул пижамную куртку на подлокотник мягкого стула и сел. У него была бледная впалая грудь, круглый живот выпирал прямо под грудной клеткой.

— Покажи, — сказал я.

Он, пожав плечами, вывернул локти, и я увидел сплошной серый рубец вдоль вен. Следы были так часты, как будто по руке прошелся бритвой цирюльник.

— Слышал, что ты только по две дозы в день принимаешь. Но, похоже, ты законченный парк, — проговорил я.

— А тебе что, от этого легче?

Улыбка сбежала с его лица, в глазах мелькнули презрение, цинизм, вспыхнула злость.

— Если бы я имел какие-то чувства к тебе, то прикончил бы еще на крыльце.

— А мы думали, ты профессионал.

— Надеюсь, ты сегодня вечером хорошо принял. Начинается длительное воздержание. Интересно, что будет денька через два, которые ты проведешь взаперти.

— Уже дрожу от страха. Видишь, на лице холодный пот выступил. О боже, что же мне делать?

В эту секунду в груди у меня шевельнулась настоящая ненависть.

— Если мой брат умрет, а ты каким-то образом выберешься на улицу, тебе только молиться останется, — процедил я.

— Твой брат?

Я внимательно посмотрел на него.

— Он еще жив, и он видел парня, которого ты подослал это сделать, — добавил я.

— Думаешь, мы пытались убить твоего брата?

Глаза у него сверкнули, ладони сжали подлокотники стула.

— Так вот из-за чего вся заварушка! Кто-то подстрелил твоего брата, а ты решил, что за этим мы стоим? — воскликнул он, вытаращив глаза, и поджал губы.

Потом стал расплываться в улыбке, но, взглянув мне в лицо, мгновенно перестал.

— Извиняюсь за свои слова. Но это были не мы, — сказал он. — Зачем нам было твоего брата трогать?

— Он похож на меня, как близнец.

— А, ну да, что-то слышал об этом. Но ты к нам несправедлив. Мы таких ошибок не допускаем, по крайней мере, это не в наших правилах. На самом деле, мы тебя вычеркнули, думали, что ты сейчас занят личными проблемами.

— Ложись на пол.

— Что теперь будем делать, лейтенант?

— Ты отлично гармонируешь с ковром.

Отрезав шнур от лампы, я связал ему руки за спиной, приподнял его голые ноги и обвязал концом провода лодыжки. Потом вытряхнул содержимое всех ящиков на пол, пересмотрел всю одежду в шкафах, свалил грудой все его чемоданы на кровать, заглянул в почтовый ящик, внимательно просмотрел его бумажник и вывалил мусор из ведра на кухонный стол. Но в квартире не было ничего, что говорило бы о его жизни в Билокси, Миссисипи. Ни коробки от спичек, ни использованного чека, ни расписки за кредитную карточку, ни неоплаченного счета, из чего стало бы ясно, что он не всегда жил в этом доме. Почти все в квартире было куплено буквально вчера в ближайшем супермаркете. Исключением была лишь упаковка презервативов, лежавшая в ящике ночного столика, да его принадлежности — стерильный шприц, две сверкающие иглы, ложка с изогнутой ручкой, обмотанной изолентой, и три пакетика героина высокого качества, любовно сложенные в кожаную сумочку на молнии с бархатной окантовкой.