Неомаг - [32]
Не торопясь задернул шторы, погасил свет, поставил перед собой толстую свечу чиркнул спичками. За свечой прикрепил фотографию Инны - на ней она смотрела прямо в объектив, подперев подбородок ладонью, на русых волосах венок из одуванчиков, в серых с зелеными искрами глазах плещется веселье, нижняя губа шутливо оттопырена и за белой полоской зубов - розовый язычок. Перед свечей расстелил карту города, где предположительно находилась девочка, рядом положил танто.
Плавно опустился на пятки, гибкий язык пламени танцевал перед глазами. Максим прикрыл глаза, сквозь узенькие щелки смотря на пламя. Дождавшись когда огонек наиграется и замрет в обманчивой неподвижности, раскрыл глаза и впился взглядом в прямоугольник прошлого. Он скользил вниманием по лицу девочки впитывая в себя черты юного лица - ямочки на щеках, легкие улыбчивые морщинки в уголках глаз, складочку на верхней губе, тонкую переносицу, искорки в глазах. Лицо надвинулось на него, нет это он пройдя сквозь пламя впитал его в себя и стал с ним единым целым. Не мертвым прямоугольником цветного картона, а юным, порывистым и... живым. В голове заметался девичий смех с легкой хрипотцой, смех достойный не юности но опытной зрелости. Вдохнул горький запах полыни и луговых трав. Почувствовал тяжесть русой косы на шее, легкость ног и ни чем не замутненную радость жизни. И рывком нырнул во тьму. Он впустил в себя ее мир, не просто окунулся в него (став свидетелем чужой жизни), он стал ею - тонкой девочкой Инной, гордой и нежной, смешливой и романтичной, порывистой и скрытной. Живой. Выплескивающей в стихах свою боль и еще что-то. Но что - он не знал, ведь кроме боли, ни чего чувствовать не умел.
Перед глазами заскользили строчки стихов:
Взметнулся и опал нож, до середины пришпилив карту к столешнице. Рука, сжимающая нож, обмякла и безжизненно упала. Максим очнулся от жуткой боли буквально сверлившей затылок и отдающийся болезненными уколами в левой глазнице. Из носа, пятная хлопок футболки, капали теплые капли, в призрачном свете догорающей свечи казавшиеся темными, почти черными. Своим маслянистым блеском вызывая тошноту.
Он с трудом разогнулся, в суставы словно насыпали песку. Морского, черного и крупного, что бы больней было. На дрожащих ногах он добрался до холодильника, тяжело оперся на него и отправил в рот ледяную водку. Стянул с плеч испорченную майку, умылся. В голове слабо тюкали отзвуки боли - то ли еще будет, завтра придется расплачиваться за вторжение в чужую жизнь, а сейчас... Он высунулся в окно, на скамейке нервно курил Крюков. Максим попытался свистнуть, не вышло. Махнул рукой, тот едва не бегом кинулся к подъезду.
Сил хватило только на то что бы открыть дверь. Опер ввалился в квартиру - Ну как удалось?
Максим махнул рукой в сторону карты, выдохнул - Подробности, потом, - и свалился, прямо под ноги Ивану.
Проснутся от того что болит голова, это еще то удовольствие. И все это удовольствие Максим испытал на следующее утро. Он сел на своем матрасе и обхватил голову руками, казалось она сейчас разлетится на куски, как спелая тыква под метким ударом камня. Живот крутило, к горлу подкатила тошнота. Он сглотнул. Тут же перед его лицом появился стакан, пузырьки весело поднимались со дна, слабо шипя при этом.
- Выпей, полегчает.
Он ухватился за толстое запястье и выпил прохладную жидкость до дна.
Проскрипел, - Полотенце.
В руку ему ткнулась мягкая ткань. Он стянул ее на своей голове. Стало легче, ощущение что голова вот-вот раскроется как диковинный цветок прошло. Осталась лишь тупая боль, маслянистой пленкой растекшаяся по своду черепа и мешающая думать.
Крюков помог ему добраться до наполненной ванны и он с облегчение опустился в горячую воду. Когда вода остыла, Максим спустил ее и встал под душ, как был с замотанной головой. Лед сменял пламя и обратно, и так до тех пор пока боль не сдалась и не отступила куда-то на самый край сознания. Только после этого он растерся до красноты и вышел к Крюкову.
Тот снова протянул ему стакан с чем-то холодным и пузырчатым, Максим снова выпил и стало совсем нормально.
- Что, это?
- Обычный растворимый аспирин, а что тебе нельзя? - встревожено спросил тот.
Все нормально, жестом ответил Максим.
- Можно рассказывать?
- Нужно - серьезно кивнул, Крюков.
Девочка жива, находится... - Максим кивнул на пришпиленную к столу карту - там.
- Дом номер 3 по улице Ленина, я уже посмотрел, пока ты спал.
- Я выполнил, все, что вы от меня хотели? - Максиму очень хотелось остаться одному.
Крюков кивнул.
- Надеюсь, ты то же выполнишь свое обещание и больше я тебя не увижу.
Обстоятельный и дотошный инспектор амстердамской полиции Ван дер Вальк расследует странное убийство домохозяйки («Ать-два!»). Героям известного автора детективов предстоят жестокие испытания, прежде чем справедливость восторжествует.
Книга написана по сценарию известного российского драматурга А.В. Тимма. На страницах романа вы встретитесь со старыми знакомыми, полюбившимися вам по сериалу «NEXT», — благородным и великодушным Лавром, его сыном Федором, добродушным весельчаком Санчо и решительной Клавдией. Увлекательное повествование вводит в мир героев, полный настоящих рыцарских подвигов и романтических приключений.
В повести «Искупление» автор показывает, как человек, стремящийся к чувственным наслаждениям, попадает под подозрение в убийстве и вынужден скрываться от полиции. Находясь на нелегальном положении, он постоянно подвергается опасности. Это заставляет его пересмотреть свои взгляды на смысл и основные цели своей жизни. В основу повести Ильичева В. А. положен опыт работы автора в уголовном розыске. Читатель знает автора по книгам «Элегантный убийца», «Гильотина для палача», «Тайна семи грехов», «Навстречу Вечности», «Жизнь и криминал», «Приключения подмигивающего призрака» и ряду других.
Над Кольским полуостровом нависла полярная ночь. Солнечные лучи уже давно не заглядывали в окна. По утрам было сумрачно, и постоянно болела голова, отчего Павел Николаевич Ларин зачастую впадал в меланхолию. Всё же лучше быть седым, чем лысым, — подметил Павел Николаевич и, насухо обтеревшись махровым полотенцем, освежил гладко выбритые щёки пахучим одеколоном. Что воскресенье, что понедельник — теперь всё было едино… Павел Николаевич непроизвольно начал размышлять о превратностях беззаботной старческой жизни.
Предать жену и детей ради любовницы, конечно, несложно. Проблема заключается в том, как жить дальше? Да и можно ли дальнейшее существование назвать полноценной, нормальной жизнью?…
Будущее Джимми Кьюсака, талантливого молодого финансиста и основателя преуспевающего хедж-фонда «Кьюсак Кэпитал», рисовалось безоблачным. Однако грянул финансовый кризис 2008 года, и его дело потерпело крах. Дошло до того, что Джимми нечем стало выплачивать ипотеку за свою нью-йоркскую квартиру. Чтобы вылезти из долговой ямы и обеспечить более-менее приличную жизнь своей семье, Кьюсак пошел на работу в хедж-фонд «ЛиУэлл Кэпитал». Поговаривали, что благодаря финансовому гению его управляющего клиенты фонда «никогда не теряют свои деньги».