Неоконченный роман одной студентки - [42]

— Никаких. Знаешь ведь, работа у них тяжелая и опасная.

— Наверное, вы там с мужем? — предположила Циана, потому что в противном случае вряд ли пошлют на астероидный пояс врача-сексолога.

Впрочем, его давно уже нельзя было назвать поясом. Взявшись коренным образом перекраивать свою планетную систему, люди собирали небольшие планетки и всякие межпланетные камни вокруг космических городов для переработки. А из того, что не могло послужить ценным сырьем, сооружали основы для других космических городов. К тому же таким образом они расчищали и делали безопасными пути к планетам по ту сторону Юпитера. И теперь там трудились люди, окруженные героическим ореолом в глазах всех землян. Не в одном репортаже Циана видела, как горстка мужчин в бронированных скафандрах обрабатывала направленными взрывами очередной астероид, чтобы столкнуть его с постоянной его орбиты, а другие специальными ракетами-бульдозерами встречали его и со всеми предосторожностями толкали его к Юноне или Весте — самым крупным астероидам — или к искусственным космическим городам.

— Мой муж живет на Земле. Такая уж у него профессия. Он кексолог.

Оказалось, что ее спутница таит в себе множество неожиданностей!

— А что это такое?

— Кулинар. Специалист по кексам, их прошлому, настоящему и так далее, — ответила врач-сексолог, не без некоторой доли добродушной иронии в отношении мужниной профессии.

Надо же, каких только профессий не развелось на свете, подумала про себя Циана и съязвила:

— Сексолог и кексолог… разве у вас есть какие-либо точки соприкосновения?

— Есть, но мы их используем только в кровати, — засмеялась спутница Цианы с профессиональным цинизмом, свойственным сексологам.

Ее челюсть демонстрировала отличную имитацию чуть подпорченных и пожелтевших от отсутствия должного ухода зубов. Крупноватые, чуть выступающие вперед клыки придавали ей вид веселого хищника. Эта мода получила распространение в последнее время, озадачивая социологов, которые все еще не перестали интересоваться вопросом, когда и как рождается мода. Они даже попытались найти объяснение, расценив ее как бунт против стерильной красоты нынешнего человека. Такие зубы, вероятно, требовали и лимонно-желтого цвета глаз, который, наверное, также был искусственным. Вот только усики над кончиками ее губ были натуральными, врач-сексолог, вероятно, гордилась ими, так как в двадцать четвертом веке на теле женщины волосы были редкостью. Видимо, вскоре им предстояло и вовсе исчезнуть, поэтому они очень ценились. Однако она и их покрасила в лимонно-желтый цвет. Столько желтизны раздражало хрононавтку, которой приходилось отказаться от современной косметики и поддерживать допотопно естественные краски, потому что без них она не смогла бы передвигаться в далеком прошлом.

— Ладно, тогда чем же вы там занимаетесь, раз нет проблем?

— Я вхожу в одну исследовательскую группу.

— И что вы исследуете?

— А ты подписала клятвенную декларацию? — Врач-сексолог с самого начала обращалась к ней на «ты», как это обычно делают старые врачи, обращаясь к молодым пациентам.

— Какую декларацию?

— О соблюдении служебной тайны.

Циана ничего не подписывала, вероятно, благодаря протекции профессора по темпоральным полетам. Если бы ей пришлось подписать такую декларацию, она отправилась бы в путешествие по крайней мере с любопытством.

— В таком случае я ничего не могу вам сказать, — заявила врач-сексолог. — Но это меня удивляет. Без декларации посылают на «Габрово»!

Циана обиделась. Повернулась к ней спиной и, не спрашивая разрешения, включила каютный головизор.

Она попала на середину какого-то фильма, действие которого разворачивалось на Марсе, в доброе старое время, как называли его с ностальгией по суровой жизни первых колонистов. Очевидно — любовная история. Героиня как раз вытаскивала руку из-за пазухи расстегнутого примитивного скафандра. Наверное, усилила сердечный насос — тогда такие применялись для компенсации давления — грудь ее пришла в волнение, герой тоже сунул руку себе под сорочку, чтобы в унисон ее волнению отклонить ток крови к тем частям своего тела, которые в любви нужнее головы. Они обнялись старомодным долгим объятием. Потом она резко вырвалась из его объятий. Поглядела на какой-то прибор, блестевший у нее на руке, и сказала: «Не нужно сейчас, поссоримся. Посмотри, какой у меня адреналин!»…

Циана рефлекторно посмотрела на свое запястье, на котором блестел красивый миниатюрный приборчик, обязательный для каждого жителя земной цивилизации. Он служил для многих полезных вещей, а помимо прочего учитывал и состояние здоровья своего обладателя. Его показания говорили о некотором возбуждении, и она тоже могла бы поссориться со своей напарницей по каюте.

— Я вижу, тебе интересна старая романтика? — проронила врач-сексолог с насмешливыми искорками в лимонно-желтых глазках.

— Нет, но говорить-то не о чем, — раздраженно ответила Циана и выключила головизор.

Торчащие клыки маленького хищника снова озорно зажелтели.

— Раз не можем говорить обо мне, значит, будем говорить о тебе, так как я подписала декларацию.

— У меня нет никаких тайн — ни личных, ни служебных.