Неоготический детектив: Совсем как ангел; Винтовая лестница - [99]

Мальчик, конечно, купил машину, и я научилась сначала прикреплять к шляпке густую серую вуаль, а в скором времени — не глазеть на задавленных собак. Люди склонны вытворять со своими четвероногими друзьями самые некрасивые вещи.

Все упомянутые дополнения к моему образованию сделали из меня вооруженную всеми необходимыми навыками незамужнюю тетушку, и к весне я стала вполне сговорчивой. Поэтому, когда Хэлси предложил провести лето в палаточном городке в Адирондаксе, а Гертруда выразила желание отдохнуть в Бар-Харбор, мы сошлись на компромиссном решении и договорились снять хороший загородный дом неподалеку от приличного поля для игры в гольф, не лишив себя возможности при этом быстро добраться до ближайшего города на машине и в случае необходимости вызвать врача по телефону. Таким образом мы оказались в Саннисайде.

Мы отправились осматривать летнюю резиденцию и пришли к выводу, что она вполне заслуживает свое название[14]. Веселый вид особняка не наводил ни на какие мрачные мысли. Единственное обстоятельство несколько удивило меня: домоправительница, оставленная здесь хозяевами, за несколько дней до нашего прибытия перебралась жить в сторожку. А поскольку последняя стояла довольно далеко от особняка, мне показалось, что пожары или воры могут беспрепятственно вершить свою разрушительную работу в Саннисайде хоть всю ночь напролет. Само поместье было весьма обширно: дом стоял на вершине холма, по склону которого длинные зеленые лужайки и подстриженные живые изгороди тянулись к проселочной дороге. За долиной, на расстоянии примерно двух миль от Саннисайда, находился клуб «Гринвуд». Хэлси и Гертруда пришли в дикий восторг.

— Послушай, это же все, о чем ты мечтала! — сказал Хэлси. — Прекрасный пейзаж, свежий воздух, чистая вода и хорошая дорога. Что же касается особняка, то в нем можно разместить целый госпиталь. К тому же передний фасад его напоминает о временах королевы Анны, а задний — временах Мэри Энн.

Последнее утверждение я сочла просто нелепым, поскольку здание представляло собой чистейший образец архитектуры елизаветинской эпохи.

Конечно, мы сняли Саннисайд на лето. Особняк этот — слишком просторный и уединенностью своей усложнявший проблему прислуги — не отвечал моим представлениям о полном комфорте. Но, несмотря на все последующие события, я никогда не винила Гертруду и Хэлси в том, что они затащили меня туда. И еще одно: если имевшие там место ужасные происшествия не послужили ничему иному, то по крайней мере они заставили меня понять, что как-то, откуда-то — вероятно, от какого-то полудикого предка, который ходил в овечьих шкурах и выслеживал зверей на охоте, — мне передался инстинкт преследователя и ловца. Будь я мужчиной, я, конечно, занималась бы поимкой преступников столь же азартно, как мой далекий предок занимался охотой на диких кабанов. Но будучи незамужней женщиной, со всеми слабостями, присущими моему полу, я надеюсь, что мое первое знакомство с преступлением явится и последним. В действительности оно запросто могло явиться моим последним знакомством вообще с чем бы то ни было на этом свете.

Владел поместьем Пол Армстронг, президент Торгового банка. В то время когда мы сняли особняк, он отдыхал на Западе с женой, дочерью и доктором Уокером, их семейным врачом. Хэлси был знаком с Луизой Армстронг и в течение минувшей зимы оказывал ей многочисленные знаки внимания. Но поскольку мальчик постоянно проявлял к кому-нибудь повышенный интерес, я не сочла это серьезным, хотя и находила Луизу очаровательной девушкой. Имя мистера Армстронга мне было известно Лишь в связи с банком, в котором помещалась большая часть состояния детей, и в связи с некрасивой историей, касающейся его сына, Арнольда Армстронга. Последний, поговаривали, подделал на каких-то банковских документах подпись отца с целью получить значительную сумму денег. Впрочем, история эта совершенно меня не интересовала.

Я отправила Хэлси и Гертруду в гости на несколько дней, а сама выехала в Саннисайд первого мая. Состояние дорог оставляло желать лучшего, но листья на деревьях уже распустились и на клумбах вокруг особняка цвели тюльпаны. В лесах благоухали земляничные деревья. А выйдя из машины, которая застряла в грязи по дороге от железнодорожной станции, находящейся приблизительно в миле от Саннисайда, я обнаружила на склоне холма ковер из крохотных незабудок. Птицы — не спрашивайте, какие именно, ибо все они кажутся мне совершенно одинаковыми, если не имеют какой-нибудь специфически яркой окраски, — так вот, птицы чирикали в живых изгородях, и все вокруг дышало покоем. Лидди, которая родилась и выросла среди мощеных улиц города, впала в уныние, когда сверчки начали стрекотать или скрести ногами одна о другую, или что они там еще делают с наступлением сумерек.

Первая ночь прошла без особых потрясений. Я всегда с благодарностью вспоминаю ту единственную спокойную ночь. Она доказывает, насколько прекрасной и безмятежной при благоприятных условиях может быть жизнь в сельской местности. Впоследствии я ни разу не опустила голову на подушку с уверенностью, что она долго пробудет на ней или на моих плечах, если уж на то пошло.