Неофициальная история крупного писателя - [23]

К сожалению, многие несознательные или нечуткие люди не понимают этого. Так случилось в первом же месте, где должна была выступать труппа,— в городе Аньшане, знаменитом на всю страну своей промышлен­ностью. Городские власти были заранее оповещены о прибытии труппы. За несколько часов до этого прибы­тия Чжуан Чжун, как посланец центрального руковод­ства, председатель постоянного комитета по созданию образцовых революционных пьес и автор «Логова тигров и пучины драконов», поучал своих спутников и прини­мал от них всевозможные знаки внимания, вплоть до роскошных угощений. Но когда поезд прибыл в Ань-шань, никакой толпы встречающих почему-то не ока­залось. Все пассажиры уже разошлись, и на перроне остались только два человека, назвавшиеся представите­лями городского ревкома. Они просто посадили труппу в машины и повезли. Ни заранее подготовленной церемонии встречи, ни людей, стоящих по обе стороны дороги, ни аршинных лозунгов со словами горячего приветствия не было.

Чжуан Чжун гневно отметил про себя, что в городе не висело даже объявлений о прибытии труппы. Напро­тив, всюду были расклеены афиши о том, что вечером на стадионе состоится соревнование между баскетбольными командами «Усмирители драконов» и «Ловцы тигров». Чжуану это очень не понравилось: «Мы играем пьесу о тиграх и драконах, а здесь собрались ловить и усмирять их! Что все это значит? Это же открытый выпад против нас!» За ужином ему подали только пель­мени, и это переполнило чашу его терпения. Не доев несколько пельменей, он вызвал ответственного за прием труппы и выразил ему решительный протест, заявив, что это организованный и заранее спланирован­ный саботаж, принижение образцовых революционных пьес и вообще серьезное политическое дело. Ответствен­ный за прием пытался объяснить ему, что «Усмирители драконов» — это команда ирригационных строителей, а «Ловцы тигров» — команда шахтеров с Горы тигра, что названиям этим уже более десяти лет, но Чжуан Чжуна его объяснение совершенно не удовлетворило, так как-оно свидетельствовало о том, что после великой культурной революции в городе даже не сменили старых названий и не желают доводить революцию до конца. Разве при таком холодном приеме труппа может играть образцовые пьесы с должным энтузиазмом?

В результате Чжуан Чжун принял смелое решение: вместо трех запланированных спектаклей дать один и немедленно ехать дальше, наказав строптивый город Аньшань. Когда он позвонил об этом Вэй Тао, тот горячо одобрил решение Чжуана, заявив, что это насто­ящий революционный поступок, направленный на защи­ту образцовых пьес и центрального руководства, кото­рый, бесспорно, сыграет большую роль.

Вэй Тао недаром был доверенным человеком верхов­ной руководительницы, все получилось именно так, как он предсказывал. Когда труппа под водительством Чжуан Чжуна добралась до пограничного города Мук­дена, обстановка там была уже совсем другой. Едва поезд подошел к вокзалу, как писатель увидел людей, размахивающих красными флагами и пестрыми лента­ми, громко кричащих: «Приветствуем передовую труппу, приехавшую в наш город с образцовыми революцион­ными пьесами!» Чжуан Чжуна и его спутников встреча­ли как президентов или премьер-министров. Единствен­ное отличие состояло в том, что высокие иностранные гости после краткого обмена речами проходят перед по­четным караулом, а Чжуана сразу вывели на улицу, пред­ставлявшую собой сплошной живой коридор, где каждо­му гостю вручили по букету искусственных цветов. Про­пагандистская бригада хунвэйбинов, тоже с бумажными букетами в руках, плясала перед ними танец верности. Во многих местах этот танец уже отошел в прошлое, а здесь его танцевали — Чжуан Чжун сразу понял, что это высшая честь и вообще факт, который должен быть отмечен. Короче говоря, он и сам пустился в пляс.

Читатели, наверное, помнят, что, когда Чжуан Чжу­на арестовывали и он кричал о своей невиновности, одним из главных его аргументов было то, что он ни ра­зу не пропустил танца верности. И хотя танцевал он не очень красиво, в основном для собственного удоволь­ствия, но зато от души. Примеру руководителя, естественно, последовали и члены труппы. Вся эта верноподданническая армада двинулась вперед через узкий коридор из людей.

Сначала Чжуан Чжун думал, что протанцует минут пять, как бывало раньше, но оказалось, что улица тя­нется на несколько километров. Впереди плясали школьники и хунвэйбины, позади — народные ополчен­цы, так что деваться было некуда, приходилось танце­вать без остановки. Вдруг перед глазами замелькали какие-то животные: свиньи, куры, утки...— все это гром­ко хрюкало, кудахтало, крякало... Изумленный Чжуан Чжун поднял голову и увидел большую надпись: «По­всюду поют иволги и танцуют ласточки, все спешат на Большую социалистическую ярмарку». Это и озадачило и обрадовало Чжуан Чжуна, поскольку Большая социалистическая ярмарка явно была устроена в честь их труппы. Актеры тоже поняли это и принялись танцевать еще усерднее.

К сожалению, ярмарка тянулась целый километр, а когда она кончилась, началась «Выставка идущих по капиталистическому пути», с которыми вели борьбу революционные массы. Молодые и крепкие хунвэйбины продолжали плясать как ни в чем не бывало. Чжуан Чжуну тоже было неудобно отставать, но никакого удовольствия от пляски он уже не получал и напоминал не столько танцующего лебедя, сколько мокрую курицу. Когда они наконец добрались до гостиницы, где им предстояло остановиться, писатель мигом плюхнулся в постель, хотя прекрасно понимал, что предварительно стоило бы сказать несколько слов народу.